Кто я?

Оба моих спутника выжидающе смотрели на меня, а я, признаться, пребывал в растерянности – интересная вырисовывается картина: с одной стороны, у меня под боком два человека, которые определённо обязаны стучать обо мне при первой возможности; с другой, отвечают за меня головой. При этом не сомневаюсь, что один, что другой давно отыграли роль мальчиков на побегушках, а тут их снова вернули обратно, поставив в подчинение какому-то безродному шалопаю, – у кого угодно испортится настроение.

Мне следует сыграть на этом несоответствии, правда, я пока ещё не знал, каким образом. Испытывал ли я вину за их положение? Наверное, нет. В нашей лихой компании выбор отсутствовал в принципе, здесь я нисколько не отличался от моих спутников. Идешь – живешь, и все у тебя когда-нибудь будет, не идешь – можешь писать завещание, а может, и того не успеешь. Инквизиция – вот мой удел без возможности уклониться, любой отказ поставит меня вне закона, и я заполучу таких врагов, что о времени, проведенном в темнице, буду вспоминать с умилением.

– Думал, вы знаете, – сказал я.

Оррик дотянулся до миски, в которой лежал хлеб далеко не первой свежести, и захрустел куском сухаря. Все это время он задумчиво смотрел на меня.

– Прямо пир на весь мир, – сказал он. – Видишь ли, Иан, солдаты рождены, чтобы драться, убивать и умирать. С нами не делятся мыслями и сомнениями, потому что сомневающийся солдат – мертвый солдат. Нас кормят, поят, иногда отправляют по девкам – куда же без них-то, но в остальном вся наша жизнь – это бесконечная дорога с могилами по обочинам. Повезло, значит, попадешь к девкам дважды, срубишь деньжат, пограбив зажиточный город во время штурма, потом поднимешь кружку за горожан, которые поделились с тобой добром. Целями же с мясом не делятся, его ведут убивать и умирать.

Я аж опешил от такой речи, а зацепив краем глаза эльфа, догадался, что он обескуражен не меньше.

– А, что, ушастый, ты теперь мясо, дружок, – Оррик зло на него посмотрел. – Такое же мясо, как я. Привыкай, принца тоже можно пустить на фарш.

Слова не слишком довольного своей судьбой человека. Но он не воин, а инквизитор, на его месте явно должно быть лучше, чем топтать грязь среди тысяч себе подобных.

Оррик, словно заглянул в мои мысли.

– Ты явно дивишься, чего это старина Оррик пустил нюни, это же целый инквизитор, а не обычный серопузый солдат. – Он невесело усмехнулся. – Только ты забываешь, что крови бывает слишком много даже для инквизитора. Я стал тем, кем стал, потому что хотел отомстить за своих. Теперь мне все чаще кажется, что я давно раздал свои долги.

Я посмотрел на Оррика, чтобы понять, что он чувствует, но увидел нагромождение цветов – им овладело то состояние, когда человек думает обо всем сразу, и мои способности бессильны что-либо показать.

– Я еду в Аллию, чтобы стать инквизитором.

Над костром повисла изумленная тишина.

– Ущипните меня, я, наверное, сплю, – наконец сказал Оррик охрипшим голосом и протянул эльфу руку.

– Что не так? – Я по очереди оглядел своих спутников. – Меня предупредили, что это непросто и мне придётся достаточно постараться.

Оррик крякнул, запустил руку в бороду и принялся яростно скрести шею. Эльф выглядел слегка растерянным.

– Да уж, слегка постараться точно придется.

– Я чего-то не знаю?

– Хм, – Оррик прочистил горло, – видишь ли, Иан, дело в том, что одного желания, чтобы стать инквизитором, недостаточно. Ты можешь не уметь читать и писать – тебя этому, если нужно, научат, ты можешь не знать счет – нам и считать-то нечего, но ты просто обязан уметь кое-что делать – драться! Вступительный экзамен в Семинарию – это поединок с не самым слабым соперником, который знает, с какой стороны браться за меч. И он будет оценивать не то, как ты умеешь драться сейчас, а можно ли тебя чему-нибудь научить.

Он окинул меня таким взглядом, что мне пришло в голову, будто он сомневается в моей способности просто держать в руке меч, не говоря уж о том, чтобы им хоть как-то владеть.

– Меня уже просветил отец Тук, – сказал я.

– Тогда какого же рожна… – возмутился Оррик, но я взмахом руки не дал ему договорить.

– Оррик, ты мог отказаться от этой прогулки? – теперь уже я начал заводиться.

– Каким образом?

– Вот и мне не предоставили выбора. Я либо стану инквизитором, либо… не стану, – закончил я, так и не придумав достойное окончание. – Князь Аэларэль ясно дал понять, что моя дорога проходит исключительно через ворота Семинарии, факультет Инквизиторов.

Оррик потер лоб, Аридил сидел, глубоко задумавшись.

– Мне жаль, что невольно втравил вас в это, – произнёс я. – Если бы это было в моих силах, я бы пошел один.