Кто из богатых спасётся?

Душа, чистая от сего, должна следовать за Христом; это душа, на земное имущество смотрящая как на дар Божий и утрату его умеющая переносить равнодушно, между тем как стремление к умножению богатств запутывает в сети мира. Из этих положений опять потом выводятся уже названные положения о назначении богатств для целесообразного пользования ими и о духовном понимании слов Спасителя (гл. 17–18).

Следовательно, кто земным своим счастьем пользуется верно и свято, тот войдет в Царство Небесное; выручкой от распроданных богатств должны быть считаемы добрые и святые расположения; это богатства духовные. Так как юноша, а равным образом и Апостолы, те слова Господа понявшие не в смысле духовном, отчаивались в спасении богатого, то Господь заверяет в возможности спасения благодатью Божией (гл. 19–21).

Потому и Петру, спрашивавшему: Вот мы оставили все: что же нам за это будет, Господь за оставление отца, матери, дома и проч. обещает вечную жизнь. Затем писатель объясняет понятие оставления; в особенности останавливается на выражении во время гонений, употребленном у Мк. 10:30, и дает ему толкование ошибочное. И здесь оставление нужно понимать духовно, а преследования нужно разуметь как внешние, так и внутренние, возникающие из превратных склонностей и греховных пожеланий, при существовании коих все оставлять должно, лишь бы иметь в Иисусе Спасителя и Помощника (гл. 21–25).

На конечных словах Господа: И будут последние первыми – писатель не желает много останавливаться. Он удовлетворяется лишь заявлением, что путь на небо для богатых не закрыт (гл. 26).

Этим заканчивается первое отделение, в коем богатые обнадеживаются спасением. Во втором, следующем за тем отделении разъясняется род и образ, как эта надежда может быть осуществлена. Писатель объясняет, что Христос вовсе не отвергал богатств, напротив, за пользование ими во благо обещал вечную жизнь. Способ, как достигать сей жизни, Христос Господь указывает в Своей заповеди: Возлюби Господа, Бога твоего всем сердцем твоим и ближнего твоего, как самого себя (гл. 27).

Ближним, по притче о самарянине, состоит каждый человек; Христос и Сам есть Самарянин, нас исцеляющий; а потому и Он должен быть любим нами как Бог (гл. 28–29).

После Христа должны быть любимы в особенности ученики Его; ибо что им оказывается, то Господь вменяет за оказанное Ему Самому. За услугу, оказанную ученику Христову охотно, добровольно и без вызова на оную, каждый получит награду свою (гл. 30–33).

Поэтому писатель приглашает богатых ценою своих сокровищ войско собирать, состоящее из вдов, сирот, престарелых и бедняков. Это войско может ходатайствовать за нас пред Богом молитвами и напоминаниями нам о себе. Приобретать советует писатель друзей при посредстве «маммоны неправа»: они исходатайствуют нам небо (гл. 34–35).

Между друзьями Божиими есть различные степени до особо отличных. Но все они, по совету Божию, в мир посылаются, дабы при помощи спасительных порядков Божиих, упражняясь в добродетели, стать им отобразами и наследниками Бога (гл. 36).

Чтобы дать новое того доказательство, что любовь ведет к первым местам спасения, писатель указывает на любовь Христову, полагающую жизнь за своих, почему и мы должны жертвовать своей жизнью за братьев, тем более такой мелочью, как земные блага. Объясняются эти положения текстами из Посланий св. Павла и Иоанна (гл. 37–38).

Из сказанного потом писатель выводит, кто из богатых найдет себе место на небе и кто нет. Грешник не найдет себе места там, кающегося же Бог Отец принимает радостно. Но истинное раскаяние состоит в изменении чувств, в совлечении с себя ветхого человека и облечении в нового, в заботливых упражнениях над искоренением греховных склонностей и пожеланий сердца (гл. 39–40).

На сей конец необходим святой и благочестивый руководитель, который на пути ко спасению ободрял бы нас, убеждал, нам напоминал, а то и страхом удерживал нас на спасительном пути. Для подтверждения этих положений рассказывается трогательная история о евангелисте Иоанне и юноше, поставленном на путь спасения, но вследствие ослабленного надзора уклонившемся на путь к погибели и только усилиями и любовью Иоанна возвращенном к покаянию (гл. 41–42).