Кто как Бог? Или сколько длился день творения

Итак, учение Церкви достаточно определенно, чтобы быть подогнанным под изменяющиеся веяния науки и популярной в данное время философии. Его можно или просто отбросить тем самым отрекшись от Самой Церкви и Ее Главы Христа, или наоборот отречься от мудрости мира сего, покаяться в своих прежних заблуждениях и принять жизнь вечную от Спасителя.

Те же, кто хочет совместить несовместимое, вынуждены повиснуть в пустоте, будучи чуждыми и для мира сего, и для Христа. Они противоречат самой сути религии, для которой не может быть и речи о согласовании с духом времени. По верному слову современного немецкого философа Дитриха фон Гильдебранта: "В отношении религии только один вопрос может иметь значение: истинна или нет. Соответствует ли она умонастроению эпохи или нет, не может играть никакой роли при выборе той или иной религии, если мы не хотим изменить ее существу. Даже последовательный атеист признает это. Он не скажет, что сегодня мы больше не можем веровать в Бога, — он скажет, что Бог есть и всегда был чистой выдумкой. От мысли о том, что религию следует приспосабливать к духу времени, всего один шаг до бредовой идеи об изобретении новой религии, что заставляет вспомнить о Бертране Расселе и нацистском идеологе Бергмане".[99]

Четвертая посылка гласит, что сферы религии и науки не должны пересекаться, а если это происходит, то отступать должна религия, а не наука, которая единственно компетентна в своих вопросах.

Итак, возможно ли отделить область науки от сферы действия богословия?

Современные богословы, для которых мнение мира сего важнее голоса Святого Духа,[100] часто отмахиваются от существующей проблемы взаимоотношения науки и Церкви. Они говорят, что наука и религия "могут свободно развиваться, не препятствуя друг другу".. "Наука изучает видимый мир. Объектом ее исследования является материальная Вселенная. Религия же есть духовное устремление к миру сверхчувственному, который не может быть постигнут чисто научными методами".[101] — Эти слова неправомыслящего богослова, к сожалению, стали образцом для подражания для многих православных. Так издатели сборника "Той повеле и создашася", утверждают, что им "приходиться защищать религию от науки, и науку от религии".[102]

Подобные попытки разорвать область применения науки и религии как показывает практика порабощает первую оккультизму, вторую же загоняет на задворки жизни и делает ее "культурным пережитком Святой Руси", которая может быть выброшена на свалку истории.

Однако практические результаты этого страшного разрыва меркнут пред ее богословскими последствиями, ведущими к вечной гибели ее последователей.

Если мы не можем оценивать видимый мир мыслью Церкви; если Невеста Христова не учит Своих чад, как жить на этой Земле, цивилизация которой пропитана наукой, то зачем Она и нужна? Ведь мы не бесплотные ангелы и нуждаемся в руководстве нашей телесною жизнью, а она находится в сфере деятельности науки.

Перечислим ереси с необходимостью вырастающие из этого мировоззрения (или его порождающие, — что здесь первично, вопрос нуждающийся в дальнейших исследованиях):

Манихейство — Ибо если Церковь отворачивается от видимого мира, то очевидно потому, что он зол по своей природе и значит — творение злого бога. Практическим следствием этого является богоборчество и стремление уничтожить свое тело как сосуд греха. (Не поэтому ли подобные тенденции сейчас получили распространение среди неофитов, и именно эти идеи питают секты, типа "Богородичного центра"?)

Докетизм — Если мир сей не достоин познания его Церковью, то не могло состояться и Воплощение, ибо именно Христос является главной тайной христиан, если же верно современное мнение разделяющее сферы науки и веры, то Иисус был призраком. Тогда спасение наше — галлюцинация! Крест и Воскресение — миф и сказка!

Если же мы попробуем применить этот подход к Священному Писанию, то у нас не останется целым и одного стиха. (В этом уже имели возможность убедиться радикальные протестанты и та же участь ожидает "православных богословов" — наукозащитников. Приметы приближения этой капитуляции уже пред нашими глазами. Посмотрим например, как толкует Писание о. Александр Мень, о. А. Князев, о. Г. Кочетков или А. Карташев, которые договорились до того, что отвергли большинство библейских чудес как мифы и легенды).

Церковь говорит нам не об непостижимой Сущности Божией и не об взаимоотношениях между бесплотными чинами, а о нашем спасении от смерти (которая ждет нас на Земле, а не в духовных мирах) и о воскресении во плоти, дарованное нам Вочеловечившимся Богом.