Кто как Бог? Или сколько длился день творения

Как совершенно справедливо замечает по этому поводу о. Константин Буфеев, «Мысль о. дьякона патетическая и душетрогательная. Кто же посмеет сравнить смерь Сократа и смерть собаки? Даже неловко как-то оспаривать такие чеканные афористические утверждения. Однако мысль А. Кураева несостоятельна, поскольку и по нормам русского и по нормам древнееврейского языка мы не только „имеем право“, но обязаны и для Сократа и для собаки использовать все-таки одно и то же слово „смерть“ (евр. – „мот“). А душещипательные рассуждения о необходимости применять в разных случаях разные выражения подобны глубокомысленным рассуждениям известного литературного персонажа, гробовщика Безенчука, который разработал свою классификацию. По его терминологии один „дуба дал“, другой „приказал долго жить“, а третий „сыграл в ящик“ и т. д. Конечно, о собаке мы обычно говорим, что она „сдохла“, а о праведнике, что он „почил в Боге“. Но не вынося приговора о дальнейшей участи пациента, и врач и ветеринар при летальном исходе констатирует: „смерть наступила от…“. Надо сказать, что эту мысль о. Андрей не поддержат не только ветеринары и медики[204], но и его собственные единомышленники – телеологисты. Тейяр де Шарден пишет, что указанием „на присутствие первородного греха в мире, является смерть. В первую очередь, конечно, смерть человека; но, следовательно, и всякая смерть, поскольку в силу неизбежной физической однородности человек не может избежать органического распада в системе смертных животных“[205]. Да и сам о. Андрей не замечает, что в этой же статье он сближает смерть животных и человека. Он пишет: „если Бог сказал именно так (смертию умрешь – с. Д.) – значит, людям был и ранее знаком опыт смерти (точнее – наблюдение за смертью других). И тогда это значит, что смерть была в нечеловеческом мире, в мире животных“[206]. Но ведь если смерть человека и животного принципиально несоизмеримы, то такое предупреждение не имеет никакого смысла. В логике о. Диакона налицо противоречие. Но оно вполне объяснимо. Ведь только тот, кто не видел слез коровы, которую ведут на бойню, может говорить о нормальности смерти животных. (Мы не в коем случае не согласны с данным аргументом о. Андрей, предполагающего, что Бог не мог сказать Адаму про смерть без ее наглядного показа. Не думаю, чтобы первый человек настолько был слаб интеллектом).