Кто хочет процветать (СИ)

— Привет! — бросил он, проходя в коридор. — Что, не ожидала?

— Конечно, надо было предупредить. И потом… — она не решалась произнести вслух то, о чем думала, но взгляд, каким она окинула Максима с ног до головы, сказал ему все.

Он криво усмехнулся:

— Не дрейфь, Верунька, я знал, что ты одна, а ехать переодеваться неохота. К тому же таким ты меня видишь в последний раз.

Взгляд Веры оживился.

— Все! С завтрашнего дня тренируюсь на динамовском поле, здорово? — Он снял кепку, ботинки и прошел в комнату.

— Еще бы! — радостно подхватила Вера.

— Да, — садясь в кресло перед телевизором, произнес он небрежным тоном, — решил с институтом не тянуть. Двадцать шесть все-таки, этим летом и поступлю. Мне тренер сказал, что проблем не будет. «Нам, — говорит, — такой игрок, как ты, во, как нужен», — ребром ладони провел он по своему горлу. — Перекусить бы чего, Верунька!

— Ой, конечно! — спохватилась она и поспешила на кухню.

— А я руки пойду помою, — сказал Максим и, потягиваясь, вразвалку направился в ванную.

Вера уже накрыла на стол, а вода в ванной все лилась. Она подошла к двери, постучала.

— Максим, ты скоро?

— Слушай, принеси полотенце… большое, я тут душ решил принять!

Вере была неприятна такая бесцеремонность. Но делать было нечего, она вынула из шкафа полотенце и, приоткрыв дверь в ванную, просунула руку.

— Держи!

— Спасибо, Верунька!

Максим вышел, перепоясав бедра синим в широкую белую полосу полотенцем. Тряхнул волосами и сел на кухонный диванчик.

— Вера, да ты что? — удивился он. — Точно окаменела. Ну что такого, если мужик после работы принял душ.

— Ничего… Но вообще-то душ следовало принять у себя дома, а уж потом приходить ко мне.

— Сложности ты любишь, Вера, — наливая чай, со вздохом заметил Максим.

— Но знаешь, так тоже нельзя! Пришел к девушке, разделся, расселся… — не выдержала она.

Максим поднялся, обхватил ее руками и прижал к своей еще влажной груди.

— Нравишься ты мне, Верунька, очень… До того, что… люблю!..

Она уперлась в его плечи руками и, чуть отстранившись, серьезно посмотрела ему в глаза.

— Давай чай пить! — проговорила, с трудом ворочая языком. Села за стол, а в голове заволновались, заметались мысли…

«Двадцать шесть. Старая дева. Все ждала, надеялась… Да куда там! Достойным поведением никого не привлечешь, самой надо на шею вешаться, вон как все мои одноклассницы да однокурсницы. Одному, другому, пятому, глядь, за седьмого и замуж вышла. А я!.. Сначала думала, что круг общения у меня узкий, да случай помог во всем разобраться…»

Как-то Вера встретила свою бывшую одноклассницу и подумала: «Вот у кого круг общения неограниченный. Журналистка! Она уж наверняка несколько раз замужем побывала». Зашли в кафе, разговорились, и Вера выпалила ей свои мысли, а та как расхохочется: «Знаешь, чем объяснять, лучше приглашу-ка я тебя на презентацию книги «Нормандия — Неман». — У Веры даже сердце остановилось от такого предложения. — Мой фотограф заболел, так что я сама буду снимать, а его пригласительный ты возьмешь. Фамилия его Василенко, зовут Евгений. Будем надеяться, что не разберут».

Действительно, не разобрали, и Вера вместе с подругой прошла в конференц-зал Дома дружбы народов. После презентации книги воспоминаний о союзничестве во время Второй мировой войны все дружно направились в банкетный зал. Вера хотела тоже подойти к столу, но удалось лишь с третьей попытки, настолько плотно сильные мужские спины загородили его. Француз один посторонился. Она ему улыбнулась, но он уже был занят разговором с каким-то толстяком. И все другие мужчины были заняты едой, выпивкой и разговорами между собой. «Ну я, ладно, знаю, что не красавица, но ведь Ленка — это же просто класс». Она отыскала подругу глазами и подошла к ней.

— И вот так всегда! — усмехнулась девушка. — Им только поесть, попить да поговорить, каждый хочет выгодные знакомства завести. А если и кружат вокруг женщины, так только если она известная особа, пусть будет хоть ведьмы страшнее, лишь бы потом сказать, что я с такой-то там-то запросто беседовал. Да ты сама посмотри! — Она многозначительно повела глазами в сторону, где в окружении мужчин стояла неприглядная сухопарая женщина с коротко стриженными волосами и крупными серьгами в ушах с отвислыми мочками…

— Чего задумалась? — дотронулся до руки Веры Максим.

Она испуганно вздрогнула, будто он мог заглянуть в ее мысли, и пробормотала:

— Да так, на работе проблемы… — Из-под опущенных век метнула на него острый взгляд. «Что же делать?.. Неужели мое тело только подставка для головы?!»

Эта мысль погасила все остальные. И тело перестало быть только подставкой и было использовано по своему прямому назначению. Вроде бы ничего… Не так, чтобы уж, как пишут в романах, но и не так скверно… Вот только при свете ночника разглядела она его руку с пальцем, перевязанным грязным бинтом. Неприятно стало. Не о таком мужчине мечтала она.

Утром Вера осторожно открыла входную дверь, выглянула и шепнула, обернувшись к Максиму, стоявшему за ее спиной:

— Давай, никого нет!

Он вышел, проговорив скороговоркой:

— Чего боишься, хоть завтра можем пожениться.