Кто ходит в гости по ночам (СИ)

Согласие императрицы Гидон на союз со мной и на рождение общих детей стало последней надеждой моего вида. Гидон хочет заполучить отпрысков с генами суккуба, а я обрету могущество в этом союзе и смогу наконец-то дать окончательный отпор Саэлю, князю инкубов. Нужно ли говорить, что я ухватился за это, как утопающий за соломинку, и сделаю все возможное, выгнусь перед Гидон, приму все её капризы, даже пожертвую собой ради благополучия моих поданных. Поэтому я добровольно откажусь от любимых женщин. Поэтому не могу взять с собой Алису. Хоть и очень хочу. Надеюсь, что она доживет до того времени, когда я стану свободен. Но если найдёт себе хорошего покровителя, трогать её не стану.

Демон, изменивший Алису, не вернётся. Когда мы решаемся создать иллити, то отдаем ей часть себя. Потерять иллити все равно, что лишиться конечности или органа. Это невыносимо больно, до такой степени, что многие демоны потом сходили с ума или добровольно отказывались от бессмертия и растворялись в Пустоте навсегда. Дарион — один из малого количества тех, кто смог это пережить. Даже представить трудно, как ему это удалось. Потому и существует строгий запрет на связь со смертными из-за риска возникновения подобной связи. Не только смертный становится зависим от демона, но и наоборот. И кто в ком больше нуждается — это вопрос весьма спорный. Решиться нарушить закон может либо безумец, смерти желающий, либо... принц. Но даже принцы, хоть они натуры увлекающиеся, не станут этого делать со смертным, а потом оставлять. Что наталкивает меня на мысль, что демон, завязавшийся на Алисе, мёртв. Иначе был бы с ней.

— Алиса, — тихо зову, перебирая её волосы пальцами. — Ты одна тут иллити, или ещё есть?

— Есть София.

— Вы дружны?

— Нет. Она ревнует Юру ко мне.

Усмехаюсь.

— А демон, который сделал это с тобой? Имя его тебе известно?

— Нет, — смущается она.

— Ты, будучи девственницей, занялась первым в своей жизни сексом с мужчиной, даже имени его не зная? — Поддеваю пальцами её подбородок, чтобы в глаза смотрела.

Слишком хорошо знаю людей и их культуру, чтобы подобное считать нормой.

— Он меня спас.

— Расскажи, — требую мягко, чувствуя, как от воспоминаний она распаляется.

— Я задержалась на работе и опоздала на последний автобус. Решила срезать через лесок. Было поздно, но я хорошо знала эту местность и пошла. Не думала, что может случиться что-то плохое. — Она сглатывает. — Мне оставалось перейти через тоннель, под дорогой, там ещё квартал — и я была бы дома. Там были дикие собаки. Много... — Сбивается и садится рядом. — Такие страшные, они громко лаяли и начали бросаться мне на ноги.

— Укусили? — спрашиваю я, когда повисает пауза.

— Несколько раз... — закрывает глаза. — А потом появился он. Разогнал их и отнес меня в свою машину. У него была аптечка и он обработал укусы. Сказал, что довезет до дома. А потом...

Она замолкает и опять смущается. А я, предчувствуя горячий рассказ, действую. Опрокидываю девушку на ковёр спиной. Нависаю сверху.

— Потом? — Хитро улыбаюсь, разглядывая её лицо.

— Я так испугалась тогда. А он казался таким надежным...

Обвожу языком контур её уха. А она в ответ гладит мои плечи и шаловливыми руками тянется ниже. Перехватываю её ладонь, надавливаю языком в самый центр тыльной стороны и услышав довольный вздох, возвращаюсь к уху.

— Я ласкаю. Ты говоришь. Хорошо? — Всасываю мочку под ее рваный выдох.

— Он смотрел так же... — вместо ответа продолжает она, — как ты...

— Это как? — Заглядываю в пьянеющие глаза.

— Словно ты не знаешь, чего хочешь больше: съесть меня или поцеловать.

— Значит, так я смотрю. — Усмехаюсь. — Уверяю, меня одолевают гораздо более порочные мысли. Хотя... — Делаю вид, что задумался. — Поцелуи тоже бывают развратными. — Целую её шею.

— Да... — Стонет. — И он смотрел так же.

— Ты была невинная. — Опускаюсь с поцелуями к ключицам и плечам. — Ты понимала тогда, что он хочет трахать тебя?

— О да...

— Испугалась? — Провожу языком между холмиков груди, умышленно не прикасаясь к вершинкам. Тяжелею в нужном месте от солоноватого вкуса её кожи и от воспоминания о том, как она потела на мне, кончая.

— Я весь страх потратила на собак. — Смеётся. — А с ним чувствовала себя в безопасности. Как никогда, до этого...

Накрываю губами твёрдый сосок и втягиваю. Она выгибается мне навстречу, пальцами утопая в моих волосах.

— Он приставал к тебе, пока вёз домой?

Прикусываю сосок, и её всхлип — музыка для моей души.

— Не-ет... — Стонет. — Я са-ама...

— Сама? — Поднимаю голову, чтобы поймать её взгляд.

— Сама к нему начала приставать. — Игриво улыбается и надавливает мне на затылок, чтобы продолжал.

Горячая девочка Алиса. Возвращаюсь к прерванной ласке, наслаждаясь сбившимся дыханием.

— Когда он остановился у подъезда и выключил фары, я поняла, что могу больше никогда не увидеть его. Я чувствовала себя опустошенной, а хотела чувствовать себя живой.

Поглаживаю одну её грудь рукой, пальцами потирая твердую бусинку, и переключаю ласки языком и губами на другую, ведь она тоже хочет, чтобы с ней поиграли.