Кто — кого?

И то обстоятельство, что существуют десятки самых разнообразных конструкций грейферных механизмов, свидетельствует не о том, что задачу протягивания ленты легко решить десятками различных способов, а как раз об обратном: инженеры и конструкторы десятками различных способов пытаются справиться с теми трудностями, которые возникают при решении технической задачи. В одних случаях они позволяют себе поступиться требованиями в отношении плавности, но зато уменьшить размеры механизма и упростить его схему. А в других — механизм приходится усложнять, чтобы обеспечить самое высокое качество его работы, тогда увеличиваются габариты и стоимость механизма.

Но вот фильм отснят и выходит на экран. Точнее говоря, его выводят на экран. И сделает это тоже автомат — кинопроекционный аппарат, в котором кинолента движется такими же скачками, какими двигалась пленка в кинокамере. 24 раза в секунду вам показывают на экране картинки, на каждой из которых герои фильма искусственно остановлены в последовательных положениях. 24 раза в секунду экран затемняется в то время, когда работает грейферный механизм, передергивая ленту от кадра к кадру.

Человеческий глаз инерционен. Он обладает свойством сохранять некоторое время полученное его сетчаткой зрительное впечатление. Говорят, он обладает «памятью зрения», которая измеряется несколькими сотыми долями секунды. И мы видим на экране вместо тысяч кадров с неподвижными изображениями один кадр, внутри которого совершаются самые сложные действия.

Вспомните, сколько радости и удовольствия доставили вам люди, создавшие кинематограф, создавшие его техническую основу — кинокамеру и киноаппарат, два рядовых автомата, и оцените по достоинству их труд и изобретательность.

У предела точности

Если вы посмотрите сквозь ресницы на горящую электрическую лампочку, находящуюся от глаз на значительном расстоянии, то вам покажется, что она окружена радужными кольцами. Эта картина является следствием дифракции света — явления, возникающего при прохождении света сквозь узкие отверстия или щели и связанного с разложением белого света на составляющие его цвета.

Не будет преувеличением сказать, что разложение света на цвета (получение его спектра) является одним из наиболее мощных средств, которые использует человек для изучения окружающего мира. Наука и техника сегодня уже не могут обойтись без спектрографа — прибора, предназначенного для фотографирования спектров различных излучений. С его помощью астрономы изучают звезды, физики — атомы, химики — молекулы, биологи — живые клетки, металлурги — сплавы.

Наиболее простой способ «рассортировать» цвета того или иного излучения состоит в том, что свет этого излучения пропускают через стеклянную призму. Впервые так сделал около трехсот лет тому назад Ньютон, изучая удивительный эффект разложения обычного белого света на все цвета радуги. Призмы еще до сих пор применяются в спектрографии. Однако сердцем современного мощного спектрографа теперь служит не призма, а дифракционная решетка — величайшее чудо механической точности.

Дифракционная решетка представляет собой серию очень узких параллельных канавок, прорезанных на пластинке, сделанной из специального стекла. Эти канавки так узки и так тесно расположены, что каждую из них трудно разглядеть в подробностях даже в микроскоп. До 2–3 тысяч таких канавок приходится на 1 миллиметр ширины решетки, все они должны иметь одинаковую ширину, глубину и профиль. И что самое главное, они должны быть абсолютно параллельны и находиться на совершенно одинаковых расстояниях одна от другой.

Отклонения от идеального расположения канавок не должны превосходить сотых долей микрона! Здесь нет опечатки. Именно сотых долей микрона!

Как ни поразительны дифракционные решетки, изготавливающие их автоматы — так называемые делительные машины — еще более удивительны.

Строятся они, конечно, несерийно. Во всем мире их сейчас не так уж много. И те, кому нужны точные дифракционные решетки, должны годами ждать выполнения своих заказов.

И при всем том по своей принципиальной схеме делительная машина ненамного сложнее простой мясорубки и, уж безусловно, намного проще пишущей машинки.

Канавку за канавкой прорезает алмазный резец двумя передними кромками. Он укреплен в ползуне, который движется вперед и назад по смазанным направляющим. Ход вперед — прорезана очередная канавка, ход назад — резец поднят, а в это время нижний стол, несущий заготовку, перемещается на один шаг. Следующий ход вперед — прорезана еще одна канавка. Весь процесс, как говорится, проще пареной репы. Машина работает не спеша сутки за сутками, без остановки; и когда она в течение нескольких суток наездит таким образом туда и сюда несколько километров, должна получиться дифракционная решетка чуть шире нашей ладони с канавками длиной с указательный палец.