Геродот пишет следующее: «К северу живут андрофаги, особое, отнюдь не скифское племя. Кроме того, на севере живут земледельцы, их эллины называют борисфенитами, а всех вместе сколотами. Эти земледельцы сеют зерно не только для собственного пропитания, а на продажу».[181]
По Геродоту, который жил в V в. до н. э., сколоты занимались земледелием уже в XV в. до н. э. «Первым жителем этой тогда необитаемой страны (от Киева до Курска и Воронежа. –
В течение XII–IX вв. до н. э. флотилии славянских судов с хлебом продолжали плавать к берегам Черного моря и Малой Азии.[183]
Соседями славян на юге были кочевники-киммерийцы.Даже в школьном учебнике «История Отечества», изданном 1993 г., на с. 20 написано: «Праславяне, обороняясь от набегов воинственных кочевых племен, построили на южной границе большие земляные крепости и быстро овладели железом. В лесисто-болотистой земле славян железная руда была в изобилии. Железные мечи и могучие крепости IX–VIII вв. до н. э. позволили им устоять перед натиском кочевников-киммерийцев».
Положение осложнилось, когда в VIII в. до н. э. в причерноморские степи хлынула первая волна новых персоязычных кочевников (скифов) из Средней Азии. Они потеснили праславян в северную часть лесостепи. Создалась угроза этнического и языкового поглощения славян персами. Скифы опирались на развитую культуру и высокую численность тогдашней Средней Азии и Ирана (Персии). Положение стало критическим в III в до н. э. На сформировавшихся к тому времени княжества славян обрушилось самое страшное в нашей истории нашествие – вторая волна персоязычных кочевников-сарматов, а вслед за ними и аланов.
В 230 г. уже нашей эры к ним присоединилось нашествие с севера, из Швеции, германцев-готов, которые поселились в Молдавии и Крыму и начали с юго-запада бесконечные войны со славянами и Византией.
Сарматы отбросили население самого большого из восточнославянских княжеств, север-северян, из области Курска – Белгорода – Харькова – Воронежа далеко на север, в дремучие леса по долинам рек Оки и Клязьмы и даже к Смоленску.[184]
Там и начал формироваться современный русский народ, которому сейчас мы можем дать точное определение.Сарматы потеснили более западных славян – полян-русов, тиверцев и уличей – на север, к Киевским высотам, и были остановлены системой защитных змиевых валов длиной в сотни километров, сооруженных уже во II в. до н. э. Влияние персидского языка и скифской культуры стало угрожающим. Возник вопрос о том, какой язык станет гегемоном в Восточной Европе: славянский или персидский.
Людские ресурсы скифов-сарматов были практически безграничны на юге России, в Поволжье, в Средней Азии и Иране. С V в. до н. э. древние греки с трудом просматривали наших предков – земледельцев сколотов, живших на далеком севере сквозь «толщу» скифских кочевий.
К счастью, славяне: северяне, вятичи, кривичи, уличи – оказались людьми весьма твердыми. Они упорно отстаивали свою самобытность, земледельческую культуру, язык, что и отметил Геродот.
Наиболее полные из них – записи германского историка Саксона Грамматика.[185]
360 г. н. э. Славянский – росомонский (русский) князь Измир разгромил готского короля Германариха и взял его в плен.
375 г. Победа славянского князя Боза (Буса) над готским королем Винитаром.
В этом же году – поражение князя Боза во второй битве с Винитаром.[186]
Около 400 г. Готов разгромил князь русов Мезенмир (Велесова книга).
Итак, к IV в. сложилось критическое положение: с юго-востока и юга на славян наступали скифы, сарматы, аланы, а с юго-запада – готы.
И вдруг с 375 г. все сразу переменилось. Это «вдруг» оказалось двойной исторической удачей для наших предков.
Во-первых, в 375 г. началось вторжение гуннов из-за Волги в южнорусские степи.
Гунны разгромили и начали истреблять кочевья скифов, сарматов и аланов.
Спасаясь от гуннов, те массами бежали на север, в леса к своим бывшим врагам – славянам. Славяне приняли этих беженцев, и те переняли славянский язык и земледельческий образ жизни. Славяне ассимилировали персоязычных кочевников. Персидская угроза миновала.