Кто на самом деле правит миром? Война между глобализацией и демократией

В 1928 г., за год до краха на Уолл-стрит, Совет по международным отношениям обналичил большую часть своего инвестиционного портфеля и приобрел пятиэтажный дом на 65-й Восточной-стрит, 45, по соседству с фамильной резиденцией губернатора Нью-Йорка, Франклина Д. Рузвельта. В 1933 г. СМО пригласил двух иностранных представителей, чтобы выяснить мотивы двух стран, угрожающих мировой безопасности в грядущем десятилетии. Одним был немецкий журналист, который предупреждал о призывах Адольфа Гитлера, а другим – японский дипломат, который оскорбил аудиторию пропагандой бусидо[39]. На выступлениях присутствовал член СМО и тайного общества «Череп и кости», министр Дел Генри Стимсон. Он был в ярости о того, что СМО позволяет использовать себя в качестве подмостков для вражеской пропаганды: «Совет создавался для гораздо более ответственной цели». Стремление членов Совета выслушать точки зрения иностранных делегатов, несмотря на их оскорбительный характер, было одной из главных сильных сторон этой организации: чтобы заниматься международными отношениями, необходимо иметь лояльность к чужому менталитету. Подобные гневные комментарии сопровождали горячие дебаты по поводу американского изоляционизма с самого основания СМО: если СМО было суждено влиять на американское правительство и будущее мировое правительство, ему было необходимо вступать во взаимодействие с иностранцами; безусловно, иностранное членство в Совете было недопустимо, но открытые слушания приглашенных ораторов проводились всегда. Лояльность по отношению к темам выступлений и самим выступающим избавила СМО от официальной критики. Посредством своего журнала Foreign Affairs (Международные отношения) СМО мог более эффективно взаимодействовать с остальным миром. Прекрасным примером тому является интервью Адольфа Гитлера, взятое главным редактором Гамильтоном Фишем Армстронгом в апреле 1933 г. Менее чем через месяц после того как Гитлер пришел к власти, Армстронг уже представил отчет о видении нового мирового порядка, совершенно чуждом и противоположном видению Совета.

Эта угроза осуществлению мечты должна была взбодрить и объединить членов Совета, однако, в то время как фашизм распространялся по Европе, СМО раскололся на две фракции – интервенционистов и изоляционистов. Этот раскол представлял собой не более чем разногласие между двумя братьями: Аллен Даллес агитировал за вмешательство в борьбу с нацистами, а Джон Форрест Даллес ратовал за противоположную позицию. Аллен Даллес побил рекорд редактора Армстронга по Берлинской канцелярии за две недели, и его впечатления о Гитлере появились в журнале в следующем выпуске. В 1934 г. Армстронг стал фактическим лидером СМО и основал исследовательскую группу для изучения политики нейтралитета США, сделав ее главой Аллена Даллеса. Оба этих человека, видевших Гитлера в лицо, в 1936 г. объединились для написания книги Can We Be Neutral? (Можем ли мы оставаться в стороне?).

В декабре 1937 г., благодаря гранту в 50 000 долларов от Carnegie Corporation, СМО основал филиалы в восьми городах Соединенных Штатов. Претендуя на автономность, эти так называемые Комитеты по международным отношениям представляли собой идеальную сеть для распространения актуальной информации и привлекли внимание Министерства иностранных дел. Нью-Йоркский сосед СМО, Франклин Д. Рузвельт, теперь был президентом США, и эти комитеты представляли собой эффективный способ обсуждения его политики. Региональные члены СМО ничего не должны были знать об источнике информации МИД. Эта ранняя попытка правительства влиять на СМО резко контрастирует с последующей сменой ролей. СМО стремился к двухпартийности и независимости своей аналитической работы, в то время как зыбкость мира в Европе убеждала его членов в том, что Лига Наций – уже утраченная возможность, но вскоре СМО начнет оказывать давление на Министерство иностранных дел, чтобы дать этому предприятию еще один шанс.

Новое «Исследование»