Кто на свете всех прекрасней?

Левана почувствовала, что у нее дергается глаз.

– Но у тебя не было Эврета.

Искренне рассмеявшись, Чэннери поставила напиток, который едва пригубила, на поднос и выбрала другой, ярко-голубого цвета с чем-то белым и блестящим сверху. Слуга стоял не шевелясь.

– Верно, – согласилась она. – Но мне кажется, с ним было бы меньше проблем, чем с констеблем Дубровским. – Чэннери вздохнула. – Тот еще шалун.

Дубровский? Левана окинула взглядом гостей. Ей не сразу удалось заметить констебля, танцевавшего с молодым юношей, имени которого она не знала. Один из наследников семьи, в этом она была уверена.

– Все сложности из-за его особых предпочтений, – заметила Левана.

Чэннери щелкнула пальцами.

– Он ничем не отличается от остальных. За исключением того, что его не интересует его королева. Не понимаю, в чем дело. Я делаю намеки со вчерашнего вечера.

Оглянувшись, Левана заметила, что рука слуги начала дрожать. Бокалы на подносе зазвенели. Левана выбрала напиток, похожий на расплавленный шоколад.

– Можете идти, – приказала она.

Чэннери успела схватить бокал с ярко-желтым ликером, прежде чем слуга исчез. Она облокотилась на перила балкона, держа в руках два бокала. Снова посмотрела на констебля. Но не мечтательно, а словно составляя план.

– Если он так тебе нравится, – начала Левана, – почему бы просто не заставить его захотеть тебя? Это было бы проще.

– Ты так говоришь, словно у тебя есть опыт в подобных делах.

Почувствовав, как сжимается ее желудок, Левана снова бросила взгляд на Эврета. Невозмутимый, величавый Эврет. Следит ли он за ней украдкой, как это делает она? Бросает ли на нее взгляды, когда она на него не смотрит? Левана еще ни разу не застала его за этим – с момента их первого поцелуя в ее покоях.

– Манипулируя жертвой, легко нарушить правила игры, – продолжила Чэннери. Она коснулась губами голубой жидкости, присыпанной серебристой пудрой, и сделала глоток. Выглядела она при этом крайне довольной. – Но мне такая победа не нужна. Я выиграю, когда войду в историю Луны как самая желанная королева.

– Или самая безрассудная. Разве тебе никогда не хотелось просто… влюбиться?

– Влюбиться? Какой же ты еще ребенок.

Чэннери залпом выпила оба коктейля, поморщилась от неожиданного сочетания и расхохоталась.

– Любовь! – крикнула она с балкона так громко, что несколько музыкантов вздрогнули. На долю секунды музыка прервалась, но тут же продолжилась. – Любовь – это завоевание! Любовь – это война! – Несколько гостей перестали танцевать и во все глаза смотрели теперь на свою безумную королеву. Левана отшатнулась. – Вот что я думаю о любви!

Чэннери размахнулась и швырнула пустые бокалы в толпу. Один из них разбился о блестящий пол. Другой попал в глаз партнеру констебля Дубровского. Мужчина вскрикнул и закрыл лицо руками, но было слишком поздно.

Чэннери злобно рассмеялась и тут же изящно поднесла руку ко рту.

– Ой! – прощебетала она, снова рассмеялась и отошла от перил. Ошеломленная Левана последовала за ней. Они не обращали внимания на гостей, которые склонялись в реверансах, пока они с сестрой проходили мимо. Королева продолжала смеяться.

– И ты думаешь, что это расположит констебля к тебе? – спросила Левана, поставив нетронутый бокал на столик. – Нападение на его партнеров по танцу?..

– Это не более абсурдно, чем твоя тактика, – парировала Чэннери. Они остановились на витой лестнице, огибавшей бальный зал и соединявший нижний этаж с балконом. – Ты действительно думаешь, что, нацепив на себя облик его мертвой жены и манипулируя им несколько раз в день, ты влюбишь его в себя?

– Мне ничего не нужно делать, – рассерженно ответила Левана. – Он уже любит меня, а я люблю его. Но тебе этого не понять.

Усмехнувшись, Чэннери опустила голову и понизила голос.

– Если ты действительно веришь, что он тебя любит, зачем тогда манипулировать им? Почему бы не позволить ему испытывать его подлинные чувства? И почему ты не покажешь ему, как выглядишь на самом деле? – Чэннери фыркнула. – Боишься, что он с криками выбежит из комнаты?

В душе Леваны бушевала ярость. Она задрожала – даже ее чары показывали гнев, а ведь она давно не теряла контроль над ними. Сделав медленный вдох, она заставила себя успокоиться. Сестра оскорбляла других, чтобы возвыситься за чужой счет. Это было достойно жалости.

– Он все еще скорбит, – сказала Левана, медленно подбирая слова. – Я люблю его и помогаю привыкнуть к переменам.

На мгновение глаза Чэннери сверкнули, и она наклонила голову.

– О да. Мы все видим, как ты помогаешь ему привыкнуть к переменам.

Левана вскинула голову.

– Мне все равно, что ты думаешь. Я выйду за него замуж. Когда он будет готов, мы поженимся.

Чэннери потрепала Левану по щеке. Несмотря на мягкость движения, Левана отпрянула.

– Тогда ты еще глупее, чем я думала, сестренка, – заявила Чэннери. Она убрала руку, решительно сбросила с плеч лямки платья и прошла мимо Леваны в бальный зал.