Кто на свете всех прекрасней?

Вскочив на ноги, Чэннери начала искать в комнате что-нибудь, что могло красиво гореть. Плюшевый жираф долго дымился и обуглился, прежде чем загореться. Старая туфелька для куклы расплавилась и съежилась. Деревянные детали конструктора медленно тлели из-за покрывавшего их лака.

Левана не могла отвести взгляда от пламени – настоящего, пахнущего пеплом, обжигающего, покрывающего сажей обои, – но понимала, что с каждым экспериментом Чэннери все больше увлекается. Самым волшебным зрелищем были простые сине-оранжевые искры от сахара.

Щелк.

Вздрогнув, Левана обернулась и увидела, что Чэннери кидает прядь каштановых волос в огонь. Когда волосы съежились, почернели и исчезли, девочка захихикала.

Левана коснулась своей головы и обнаружила, что сестра срезала локоны до основания. Слезы выступили у нее на глазах.

Она попыталась встать, но проворная Чэннери схватила ее за юбку и попыталась повалить обратно на пол. Левана закричала и рухнула на колени, чудом не ударившись лицом об пол.

Когда она попыталась откатиться в сторону, Чэннери зажала край платья Леваны между лезвиями ножниц, и девочка услышала звук рвущейся ткани.

– Перестань! – закричала Левана и почувствовала, как слезы капают ей на ноги. Она стиснула зубы и вырвалась из хватки Чэннери.

Платье затрещало, и Чэннери с криком упала в камин. Она вскрикнула и тут же выпрыгнула обратно. Ее лицо исказилось от боли.

Левана в ужасе уставилась на сестру.

– Прости меня, – пробормотала она. – Я не хотела. Ты в порядке?

Но Чэннери была не в порядке. Ее губы искривились, глаза потемнели от ярости, которая была незнакома Леване, а ведь она видела гнев сестры много, много раз. Левана попятилась, все еще сжимая юбку в руках.

– Мне жаль, – снова промямлила она.

Чэннери дотронулась дрожащей рукой до своего плеча и повернулась, чтобы Левана увидела ее спину. Все произошло очень быстро. Верхняя часть платья обуглилась, но не загорелась. Кожа на шее Чэннери покраснела, на ней появились первые волдыри.

– Я позову врача, – сказала Левана, вскочив на ноги. – Нужно промыть ожог, или… приложить лед, или…

– Я пыталась спасти тебя.

Левана замерла. В глазах сестры блестели слезы боли, но их затмевал безумный яростный взгляд.

– Что?

– Помнишь, сестренка? Помнишь, как я пришла и увидела, что ты играешь с настоящим огнем в камине? Помнишь, как ты упала в него, думая, что он тебе не навредит, что это иллюзия? Помнишь, как я обожглась, пытаясь спасти тебя?