Кто нашел, берет себе

От этого вопроса внутри Морриса закипает злость, но улыбка его становится еще шире.

- А ты не знаешь.

- Не знаю, Морри. Господи! - Рот Энди врет, но глаза говорят правду, только правду и ничего, кроме правды.

- Пойдем в твой кабинет. Наверное, у тебя есть свой кабинет.

- Нет

Моррис снова качает топориком.

- Ты можешь выйти из этого целым и невредимым, а можешь оставить на стойке несколько пальцев. Верь мне, Энди. Я не тот человек, которого ты знал.

Энди встает, глаза его ни на миг не отрываются от лица Морриса, но Моррис не уверен, что Энди продолжает его видеть. Его давний приятель вот-вот потеряет сознание, поэтому качается, как в такт неслышной мелодии. Если Энди таки упадет, он не сможет отвечать на вопросы. Еще Моррису придется тащить его в кабинет, а он не уверен, что справится. Если Энди и весит меньше трехсот фунтов, то ненамного.

- Сделай глубокий вдох, - говорит он. - Успокойся. Мне всего лишь нужно услышать несколько ответов. После этого я уйду.

- Обещаешь? - Нижняя губа Энди выпяченная и поблескивает от слюны. Он похож на жирного мальчика, поссорившегося с отцом.

- Да. Теперь дыши.

Энди дышит.

- Еще.

Массивная грудь поднимается, натягивая пуговицы на сорочке, затем опускается. К лицу приливает немного крови.

- Теперь в кабинет. Пошел.

Энди возвращается и направляется вглубь магазина, лавируя между ящиками и кипами книг с изящной грацией, свойственной некоторым толстым людям. Моррис идет за ним. Его злость все нарастает. Что-то в девичьем изгибе и покачивании его задницы разжигает ее.

На стене рядом с дверью в кабинет клавиатура кодового замка. Энди нажимает четыре цифры - 9118 - и вспыхивает зеленый огонек. Когда он заходит, Моррис читает мысли давнего приятеля прямо сквозь затылок его лысой головы.

- Ты не успеешь закрыть дверь передо мной. Если попробуешь, потеряешь то, что уже нельзя будет восстановить. Можешь не сомневаться.

Плечи Энди, которые поднялись, когда он напрягся, чтобы прибегнуть именно к этой попытке, опадают. Он заходит в кабинет. Моррис шагает за ним и закрывает дверь.

Маленькое помещение с полками, забитыми книгами, освещается висячими лампами-шарами, на полу - турецкий ковер. Письменный стол намного лучше стойки - красное дерево или тик, или любая другая ценная древесина. На нем - настольная лампа со стеклянным абажуром, похожим на настоящий «Тиффани». Слева от двери стоит комод, на нем - четыре тяжелых хрустальных графина. Что за прозрачная жидкость в двух, Моррис не знает, но готов поспорить, что в двух других скотч и бурбон. Наверное дорогие, если он хорошо знает своего давнего приятеля. Безусловно, для того чтобы праздновать большие продажи.

Моррис вспоминает единственный вид выпивки, доступный в тюрьме, водка на черносливе или на изюме, и хотя он пил только изредка, например, в свой день рождения (и день рождения Джона Ротстайна, который он всегда отмечал одним глотком), злость его закипает с новой силой. Дорогая выпивка, хорошая еда - вот чем угощал себя Энди Халлидей, пока Моррис красил джинсы, вдыхая пары краски, и жил в камере, не намного больше гроба. Да, его посадили за изнасилование, но он не оказался бы на той улице в пьяной отключке, если бы этот человек не отрекся от него. Моррис, меня не должны видеть рядом с тобой. Вот что он сказал в тот день. А потом обозвал его психом.

- Роскошно устроился, мой друг.

Энди смотрит вокруг, будто видит эту роскошь впервые в жизни.

- Так может показаться, - соглашается он, но внешний вид бывает обманчив, Морри. На самом деле я в двух шагах от банкротства. Это место так и не поднялось после мирового кризиса и определенных … обстоятельств. Ты должен мне сочувствовать.

Моррис редко думал о пачки денег, которые Кертис Роджерс нашел рядом с записными книжками в сейфе Ротстайна той ночью, но он думает о них сейчас. Его давний приятель получил не только записные книжки, но и наличные. Насколько может судить Моррис, за эти деньги были куплены и этот стол, и этот ковер, и роскошные хрустальные графины для пойла.

На этом пузырь гнева наконец лопается, и Моррис пускает топорик низкой боковой дугой, с головы слетает бейсболка. Лезвие пробивает серый габардин и впивается в рыхлую задницу с чвакающим звуком: чвак. Энди кричит и падает вперед. Падение задерживает стол. Он обрушивается на его край предплечьем, затем оседает на колени. Сквозь шестидюймовый разрез хлещет кровь. Он хватается за него, и еще больше крови бежит у него между пальцев. Он падает на бок, затем перекатывается на турецкий ковер. Не без внутреннего удовлетворения Моррис думает: «Это пятно ты никогда не отмоешь, дружище».

Энди визжит:

- Ты же сказал, что не тронешь меня

Моррис на мгновение задумывается и качает головой.

- Вряд ли я высказался именно так, хотя, вероятно, да, предполагал это. - С серьезной искренностью он всматривается в перекошенное лицо Энди. - Считай это липосакцией на скорую руку. И у тебя все еще есть возможность остаться в живых. Для этого тебе всего лишь нужно отдать мне записные книжки. Где они?