Кто нашел, берет себе

Они уже заканчивают - угрожая друг другу липкими от сиропа ладонями, - когда удивленный голос выговаривает:

- Вы только посмотрите, на что этот женский батальон превратил кухню! Ей-богу.

Барбара разворачивается, видит брата, который стоит, прислонившись плечом к кухонной двери, и с визгом «Джером» бросается вперед и прыгает на него. Он ее подхватывает, кружит два раза и ставит обратно.

- А я думала, ты поехал на котильон!

Джером улыбается.

- К сожалению, мой фрак вернулся в пункт проката не использованным. После полного и искреннего обмена мнениями мы с Присциллой решили расстаться. Это длинная история и не очень интересная. Короче, ма, я решил приехать домой и наесться твоих вкусностей.

- Не называй меня ма, - говорит Таня. - Это вульгарно. - Но она явно тоже очень рада видеть Джерома.

Он возвращается к Тине и отпускает ей поклон.

- Счастлив познакомиться с вами, маленькая госпожа. Любая подруга Барбары, и так далее.

- Я Тина.

Ей удается произнести это почти обычным голосом, хотя это и нелегко. Джером, высокий и широкоплечий, настоящий красавец, и Тина Сауберс мгновенно в него влюбляется. Скоро она будет подсчитывать, сколько ей предстоит лет, чтобы он смог посмотреть на нее, как на нечто большее, чем на маленькую девочку в большом не по размеру фартуке и с липкими от попкорновых шариков руками. Но пока она слишком потрясена его красотой, чтобы справиться с цифрами. А позже, вечером, Барбаре не пришлось долго просить Тину рассказать обо всем Джерому. Хотя ей нелегко вести связный рассказ, когда на нее смотрят его темные глаза.

3

У Пита суббота проходит далеко не так радужно. А лучше сказать, совсем гадко.

В два часа старосты классов и выборные представители трех средних школ собираются в большом актовом зале «Ривер-бэнда», чтобы послушать долгую и скучную речь одного из двух сенаторов штата, которая называется «Управление в средней школе: ваши первые шаги в политике и государственной службе». Этот тип в костюме-тройке и с густыми, зачесанными назад седыми волосами (которые Пит о себе называет «волосы злодея из мыльной оперы»), кажется, готов продолжать до обеда. А то и дольше. Главный его мессидж - нечто вроде, что они НОВОЕ ПОКОЛЕНИЕ, и должность старосты класса подготовит их к решению проблем загрязнения, глобального потепления, истощения природных ресурсов и, возможно, к первому контакту с пришельцами из Проксима Центавра. Пока он так бубнит, каждая минута этого бесконечного субботнего дня умирает медленной и мучительной смертью.

Питера меньше всего волнует возможность надеть мантию студенческого вице-президента в Нортфилдской средней школе в следующем сентябре. Для него следующий сентября так же далек, как Проксима Центавра с ее пришельцами. Единственное будущее, которое имеет значение, это вечер в ближайший понедельник, когда ему придется разговаривать с Эндрю Халлидеем, человеком, о знакомстве с которым он теперь всем сердцем жалеет.

«Но ничего, я найду выход, - полагает он. - Если сохраню холодную голову, конечно. И буду помнить, что пожилая тетушка Джимми Голда говорит в «Беглец поднимает флаг».

Пит решил, что начнет разговор с Халлидеем с такой цитаты: «Говорят, полбуханки лучше, чем совсем ничего, Джимми, но в нищем мире даже кусок лучше, чем совсем ничего».

Пит знает, чего хочет Халлидей, и предложит ему больше, чем кусок, он предложит ему половину, но он совершенно точно не отдаст всего. Этого просто не будет. Теперь, когда записные книжки надежно спрятаны в подвале закрытого зала на Березовой улице, он может и поторговаться, и если Халлидей хочет, вообще, что-то получить, ему придется с ним торговаться.

И никаких ультиматумов.

Пит представляет, как говорить: «Я отдам вам три дюжины записных книжек. В них стихи, эссе и девять законченных рассказов. Я даже готов разделить ровно пополам, только чтобы покончить с этим ».

Он будет настаивать на деньгах, хотя, не имея возможности узнать, сколько Халлидей на самом деле получит от покупателя или покупателей, Пит предполагает, что его обманут, причем по-крупному. Здесь очень важно, чтобы Халлидей знал, что он настроен серьезно. Что он не будет, как едко высказался Джимми Голд, «ничьим перепихоном на день рождения». Но еще более важно не показать Халлидею своего страха.

Своего ужаса.

Сенатор завершает выступление несколькими звонкими фразами о том, как жизненно важная РАБОТА НОВОГО покояления начинается в АМЕРИКАНСКОЙ СРЕДНЕЙ ШКОЛЕ, и о том, как они, избранные, должны нести СВЕТОЧ ДЕМОКРАТИИ. Слушатели взрываются довольно быстрыми аплодисментами, возможно, потому что лекция наконец закончилась и можно расходиться по своим делам. Питу нестерпимо хочется выйти отсюда, прогуляться, обдумать свой план несколько раз, найти возможные несовпадения и подводные камни.

Только выйти им не удается. Директриса средней школы, которая и устроила сегодняшнюю бесконечную волокиту, важно выходит на сцену и сообщает, что сенатор согласился задержаться еще на час, чтобы ответить на все их вопросы. Здесь же взлетают вверх руки многочисленных подлиз и извращенцев.