Кто натравил Гитлера на СССР. Подстрекатели «Барбароссы»

Автор, к сожалению, не читал подлинного приказа о переброске английских войск в Грецию. Но думает, что что-нибудь подобное там обязательно должно быть – должен же был Черчилль хоть как-то мотивировать столь странное (если не сказать больше) свое решение! Не писать же, действительно, Уэйвеллу (и его бравым индийским, новозеландским и австралийским капралам), что британское верховное командование очень надеется на то, что немцы будут иметь плацдарм в Северной Африке, куда смогут перебросить сначала 5-ю легкую (впоследствии – знаменитую 21-ю танковую) дивизию, а вслед за ней – и 15-ю танковую дивизию!

И Уэйвелл, поскрипев зубами, все же обескровливает свою наступающую на Триполи армию – тем самым английские действия у стен последнего итальянского анклава на африканской земле сами собой замирают. Воевать некем.

И в конце февраля в спасенный Черчиллем Триполи прибывают первые части легендарного (каким он станет в ближайшем будущем) немецкого Африканского корпуса. Сухопутный фронт между британскими и немецкими войсками открыт, война на истощение началась.

Черчилль победил. Но пока в этом еще совсем не уверен…

*

Ему удалось втянуть в войну с Германией Грецию – спасибо дуче. В декабре сорокового немцы приняли решение о вторжении в Грецию – как он этого и хотел.

Но власти Югославии начали проявлять опасное малодушие – принц Павел и правительство этого южнославянского королевства начали склоняться к тому, чтобы вступить в Тройственный пакт. Да и болгары не скрывали, что готовятся выступить на стороне Германии. А это уже было скверно.

И вот почему.

Пока, по состоянию на февраль 1941 года, немцам неоткуда было напасть на Грецию – как известно, рейх с этим королевством не граничил. Единственно, откуда могли начать движение к Афинам немецкие танковые колонны – из Албании. Что делало германскую агрессию не страшнее итальянского «вторжения» – в этой местности уже полгода стоял фронт, греки (худо-бедно, но все же четырнадцать дивизий!) окопались, понастроили укрепленных позиций; да и само наступление моторизованными частями по непроходимым горам представлялось предприятием более чем сомнительным.

В случае предоставления Болгарией своей территории для действия немцев против Греции положение последней становилось гораздо хуже – но все же не смертельным. Ибо вдоль границы с Болгарией греки незадолго до войны построили «линию Метаксаса», между рекой Струма и турецкой границей. И в декабре 1940-го посадили в нее три дивизии и несколько отдельных полков и батальонов. Силы, конечно, не бог весть какие, но зато опиравшиеся на бетонированные укрепления в горно-лесистой местности – которая сама по себе уже исключала (или серьезно ограничивала) действия танковых корпусов.

Поэтому самым оптимальным для вторжения в Грецию представлялись (с точки зрения ОКВ) действия с территории Югославии.

И Югославия в любом случае становилась участником этой войны – вне зависимости от желания или, наоборот, нежелания принимать в ней участие. Действия «взрослых дядей» – Англии и Германии – просто понуждали ее к этому.

Сказать, что в агрессии Третьего рейха против Югославии повинна Великобритания – не совсем корректно; все же Англия предоставила «гарантии» Греции и поэтому после итальянской агрессии имела полное право ввести для защиты этой «поднадзорной территории» свои войска. Но с занятием английскими дивизиями района вдоль реки Алиакмон положение Германии становилось крайне опасным – как уже писалось выше, под более чем реальной угрозой английских бомбардировок с воздуха оказывались единственные источники нефти Германии.

Поэтому немцам кровь из носу, но надо было решить югославскую проблему – без использования для наступления на Грецию югославского района Монастира (Битоля) вторжение в Элладу грозило бы превратиться в опасную позиционную битву на истощение, сродни Салоникскому фронту Первой мировой – которая была бы на пользу только Великобритании.

*

Гитлер не хотел войны с Югославией – он планировал склонить принца Павла к участию в Тройственном пакте и бодро промаршировать от Граца до Монастира, чтобы уже затем начать вторжение в Грецию.

Тем более – Румыния и Венгрия уже присоединились к Германии, а 1 марта это сделала официально Болгария. Теперь германские части стояли по всем границам Югославии – от северо-запада до юго-востока. Да и соотношение сил сторон было настолько неважным для югославов, что можно им только посочувствовать.

Теоретически (сугубо теоретически, потому что в балканских делах число дивизий на самом деле не имеет ровным счетом никакого значения) Югославия могла выставить на линию огня двадцать восемь пехотных и три кавалерийские дивизии. Танков в рядах югославской армии насчитывалось всего 110 штук, причем, учитывая, что «танками» югославы называли чехословацкие танкетки Т-32 и французские антикварные Рено FT-17 – боевое значение югославских бронетанковых сил было весьма условно.