Кто не спрятался

- Какая разница? - взмахнула она белеющей во мраке рукой.

- Есть разница, - настаивал я.

- Ну, Малюшко, лифтер. Он всегда все знает. Так за что выгнали? Или не хочешь говорить?

Я не хотел говорить. Зачем ей это? Она тихонько вытянула под одеялом ногу и коснулась меня своей мягкой, кошачьей подошвой. Она умела обращаться с такими дураками, как я. Стасик Северин был сейчас воском в ее руках. Он не хотел говорить, но сказал:

- Я убил человека.

Марина не удивилась, не ахнула, не всплеснула руками. Только спросила:

- Хорошего?

- Необыкновенно, - ответил я. - Выдающегося гуманиста всех времен и народов.

- Расскажи... - прошептала она.

В тот ясный и холодный осенний денек мы собирались брать группу Золотцева по кличке Хулиган. Председатель торговозакупочного кооператива "Роза" должен был привезти на площадь автовокзала в Химках восемьдесят тысяч, и мы очень надеялись, что Золотцев за такой суммой явится сам. По нашим оперативным данным; на нем были как минимум два убийства, и это он лично замучил пытками до смерти молодую женщину, бухгалтера кооператива "Содружество". Имелись также сведения о нескольких изнасилованиях, о развратных действиях с несовершеннолетними, но ни потерпевших, ни свидетелей, готовых идти в суд, не было. Бывший десятиборец, двухметровый и стокилограммовый Хулиган умел затыкать рты. По самым приблизительным подсчетам, в его банде насчитывалось не меньше двенадцати членов. На вооружении обрезы, пистолеты, велосипедные цепи и стальные прутья.

Площадь была блокирована уже часа за два до назначенного срока. Собственно, основная работа возлагалась на одетых в штатское омоновцев, мы, оперативники, были на подхвате. Я, например, сидел в нашей "разгонке", укрытой в одном из боковых проездов, вместе с водителем Виталькой, который непрерывно травил бородатые анекдоты. Неожиданности не планировались.

Встреча должна была состояться в семнадцать часов. Как договорились, председатель "Розы" подъехал без пяти, вылез из своей "волги" и остался стоять с портфелем в руках. В десять минут шестого на площадь выехали голубые "Жигули". Еще через пару минут "москвич". Они остановились неподалеку от председателя, но никто не торопился выходить к нему. В обеих машинах сидело человек восемь. В семнадцать двадцать показался "мерседес" Золотцева. Он сам сидел за рулем, с ним были еще двое. Припарковавшись поодаль. Хулиган опустил боковое стекло. Вероятно, это было сигналом, потому что из "москвича" вылез небольшого росточка парень и вразвалочку направился к председателю. Коротко переговорив, он взял у него из рук портфель и так же неторопливо пошел через всю площадь к "мерседесу". Все шло самым замечательным образом, и тут председатель совершил непростительную глупость. Потом он, сокрушаясь, объяснял, что видел, как все дальше и дальше уносят его деньги, а никто не хватает преступника. Ему вдруг на нервной почве взбрело в голову, что милиционеры зазевались, и он, обернувшись, отчаянно замахал рукой.

У Хулигана оказалась отменная реакция. "Мерседес" рванул с места так, что пыль встала столбом. Через две секунды он пронесся мимо нас, и Виталик сумел показать, что его реакция не хуже. Все остальные остались сзади, но нашей старой разбитой "волге" было трудно тягаться с "мерседесом". Шансы уравнивала дорога - столько на ней было ям, трещин и ухабов.

- Остановитесь! - орал я в мегафон. - Милиция! Но Хулиган постепенно отрывался. Я открыл боковое окно, высунулся по пояс и выстрелил для начала в воздух. "Мерседес" вильнул и ушел вперед еще метра на три. Я выстрелил еще раз, целясь в колесо, но машину трясло, и пуля щелкнула в бампер.

- Держись! - заорал мне Виталик. - Обойду слева!

Он выскочил на обочину, скользя левыми колесами по самому краю кювета, и на секунду сумел поравняться с "мерседесом". Я увидел, как человек на заднем сиденье опускает стекло, одновременно поднимая обрез. И выстрелил в третий раз.

Золотцев ткнулся лицом в руль, "мерседес" круто ушел вправо, его перенесло через канаву, он дважды перевернулся и влетел в телеграфный столб.

По прокуратурам меня таскали в общей сложности месяцев восемь. Моя пуля попала Хулигану под левую руку и пробила сердце. Двое других остались живы, хоть и были изрядно покалечены. Главное обвинение предъявлялось такое: я не имел права стрелять в Хулигана, потому что никаких противоправных действий, кроме отказа остановиться, он не совершал. Бесстрастные рожи моих следователей стали сниться мне по ночам. Разговаривать с ними о том, кто такой Золотцев, было бесполезно, они делали вид, что не понимают. И я, сжав зубы, держался версии, что целился в колесо, но в момент выстрела машину подбросило на ухабе. Слава Богу, Виталик все подтверждал.

В конце концов, дело все-таки прекратили, но из розыска пришлось уйти. Как сказал тогда Валиулин, чтоб и овцы были сыты, и волки целы.

Я замолчал. Марина змейкой скользнула под одеяло, обняла меня за шею и поцеловала в подбородок.

- А куда ты стрелял на самом деле? - тихонько спросила она, и я близко-близко увидел ее широко раскрытые глаза.

- В Хулигана, - сказал я честно.