Кто не выжил, я не виноват

– Ты еще пожалеешь об этом! – прошипел он.

– Что? – Родион наклонился, приставил ладонь к уху.

Это взбесило Эдика. Он ударил Родиона кулаком в подбородок, но сделал это из неудобной позы и без размаха. Родион вроде бы даже не почувствовал удара, зато сам врезал Эдику от всей души. Беднягу швырнуло назад, развернуло в полете. Эдик упал на руки, но все же ударился лицом об землю.

– Хватит! – выкрикнула Тамара.

Она все понимала и не осуждала Родиона, но все же должна была его остановить.

– Я его сейчас убью!

– Пойдем! – Тамара схватила Родиона за руку и потянула к воротам.

Она должна была увести его отсюда, пока не появились телохранители, но еще больше думала о том, чтобы остаться с Родионом наедине. Никого и никогда она так не хотела, как его сейчас. Эта жестокая сцена не должна была возбуждать в ней дикую женщину, но именно это с ней произошло. Тамара вдруг поняла, что готова отдаться Родиону прямо сейчас. На глазах у Эдика. Назло ему.

– Куда ты? – озлобленно спросил Эдик и поднялся.

Но Тамара лишь скользнула по нему взглядом. Вроде бы жив, вот и ладно. А на юга пусть сам едет, вместе со своим папочкой. Зачем она только согласилась туда отправляться?

Родион, похоже, тоже чего-то хотел, поэтому позволил ей увести себя от жертвы.

– Ты еще пожалеешь! – крикнул им вдогонку Эдик.

Он уже стоял у подъезда, готовый скрыться за дверью при малейшей опасности.

– Что? – Родион остановился, резко повернулся, и Эдик действительно скрылся в подъезде. – Вот чмо!

– Пойдем! – Тамара потянула Родиона за собой.

Тут Эдик высунулся из-за двери и крикнул:

– Вы оба пожалеете!

Родион даже не обернулся. Только сейчас Тамара заметила, что ему трудно идти. Он хромал, у него болела нога.

Будка охранника пустовала, шлагбаум был поднят, и Тамара подумала, что кое-кого следовало бы наказать за халатность. Они уже миновали ворота, когда с шоссе во двор свернул черный «Гелендваген». Именно в такой машине и должны были подъехать за Эдиком телохранители его отца. То ли припозднились ребята, то ли за сигаретами отлучились. Пусть Волжанский сам с ними разбирается и наказывает вплоть до расстрела. Тамара не жаждала крови, но все равно чувствовала себя возбужденной дикаркой, жадной не только до зрелищ.

Они вышли на шоссе, остановили бомбилу. Тамара назвала адрес и с облегчением вздохнула, представив, как Эдик топает ножкой на телохранителей и тычет пальцем в их с Родионом сторону.

«А Родион рядом. Мы вместе и в безопасности».

От этой мысли на нее нахлынула вторая волна возбуждения. Тамара прижалась к парню, почувствовала дрожь под кожей, и ей стало стыдно за саму себя. Она ведь чуть не уехала с Эдиком, согласилась с договором, который навязал ей этот подонок, опустилась до того, что готова была жить с этим ничтожеством.

Тамара могла только догадываться, о чем думал Родион, но поняла, что прощена, когда он крепко прижал ее к себе и с жадностью поцеловал в губы. Она не могла не откликнуться, в какой-то момент почувствовала, что врастает в Родиона, растворяется в нем как сахар в горячем чае. Это ощущение доставляло Тамаре невероятное удовольствие, но оно же и пугало ее.

– Подожди! – прошептала она.

Девушка не могла вырваться из объятий Родиона, не разожми он руки, так бы и сгорела в нем. Но Родион ее услышал и отпустил.

Тамара откинулась на спинку сиденья и посмотрела на водителя. Да, она могла бы заняться любовью в присутствии постороннего человека, но понимала, что лучше было обойтись без экстрима, если и почувствовать себя дикаркой, то в своей постели. Они с Родионом ехали домой, и никто за ними не гнался. Телохранители Эдика могли их опередить и встретить возле дома, но с Родионом ей было почему-то совсем не страшно.

– Не знаю, что я с ним сделаю, если увижу рядом с тобой, – сказал он и обнял ее за плечи.

– Не знаешь? – Тамара счастливо улыбнулась.

– Вика предлагала его убить.

– Вика, – расслабленно повторила она.

Что-то не хотелось ей вникать в мысли своей младшей сестры, тем более осуждать ее за что-то. Предложила, ну и ладно.

– В шутку. А убить надо было всерьез.

– А если Эдик тебя не заказывал?

– Если?

– Вообще-то, он тебя заказал, – сказала Тамара и нахмурилась.

Она не хотела вращать шариками в голове, но мысли ее сами закрутились вокруг разговора, который ей удалось подслушать.

– Кому?

– Отцу. Тот отказался. Но тебя же отпустили, да?

– Вика говорила, что киллеры должны были меня отпустить после звонка Эдика или его отца.

– Отца, – сказала Тамара.

– Он не звонил, и никто меня не отпускал. Я сам вырвался.

– Да, ты мог. Ты такой сильный! – Она легонько провела рукой по его груди и с недовольством глянула на водителя.

Почему он едет так медленно?

– Да, но какую-то хрень в меня вкололи. Я должен был умереть от тромбоза. Как думаешь, у хрени может быть срок годности? – с усмешкой спросил Родион.

– Вика мне не говорила.

– Про срок годности?

– Про хрень. Да и о том, что ты сам вырвался, не говорила. Сказала, что кто-то позвонил, и тебя отпустили.

– Может, она меня не услышала?

– Как это не услышала?

– Может, я и не говорил. Я тогда между жизнью и смертью… между жизнью и сном витал.