Кто он?

— Так я и сказал! Да если и скажу, то вы не станете умнее, как и я не стал глупее, узнав, что вас зовут Эдуардом Соммервилль, ибо доподлинно знаю, что в этой части Кента нет ни одного Сомервилля.

Глубокое убеждение, слышавшееся в этих словах, поразило путника.

— Знаете? — пробормотал он.

— Кто же вы, наконец? — продолжал Черный Гарри, желавший во что бы то ни стало установить его тожество. — Нив, Куртис, Мертин, Картер?

— Да вы сами кто такой, скажите, ради Бога? — с волнением воскликнул Сомервилль.

— Берр, может быть? — продолжал Черный Гарри. — Здесь их было только два; один из них умер, а другой…

Путник перебил его.

— Скажите мне, что называется «хохлаткой»?

Оба уставились друг на друга.

— Хохлаткой? — медленно повторил Черный Гарри. — Это небольшой цветок…, он появляется весною…. лиловатый цветок на гибком стебле… растет между буковицей. Этих цветов много в Кенте и в Сассексе у Ромней-Мерча.

— Их так много, — ответил. Сомервилль, — что мальчики, играя в разбойников и грабя гнезда лысух, пользовались ими, как сигналами…

Черный Гарри перебил его.

— Ей Богу, они это делали! Они прикалывали их себе на шапки: и клали за обшлага… И паролем их было слово…

— «Хохлатка», — закончил Соммервилль.

— Да… да, оно самое.

— А когда цветы эти отцветали и они цветут только рано весной о… они украшали себя разными приметами… из лиловых ленточек и ниточек.

Черный Гарри заглянул ему в лицо.

— Кто же вы такой? — спросил он. — Который из тех мальчиков? С тех пор прошло двадцать лет, но я знаю, что видел вас.

Соммервилль был видимо взволнован.

— Отвечайте мн на один вопрос, и я отвечу на ваш. Помните Джона Берра, вожака мальчиков?

— Да…

— Вы сказали, что один из Берров умер, и вы знаете, где другой. Который же из них умер?

Черный Гарри засмеялся.

— Не Джон… он жив.

— Франк, следовательно… Да?

— Десять лет тому назад или больше.

Путник улыбнулся.

— Вам сообщили неверные сведения. Умер вероятно Джон.

— Нет, не он.

— И Франк не умер, мой друг!

— Почему выговорите так уверенно? Откуда вы это знаете?

— Потому что я и есть Франк Берр. Да, мой друг, я Франк.

— А я Джон… и вот мы встретились. Я думал, что ты умер.

Черный Гарри снял с себя маску, и братья взглянули друг на друга.

— Странная встреча, — сказал младший сухо, — невеселая встреча. Когда я возвращался в Англию, я не думал, что мой собственный брат приставит при встрече со мной дуло пистолета к моему лбу.

Джон угрюмо взглянул на него. Он опустил пистолет — но не бросил его.

— Как ты дошел до этого? — спросил Франк. — Длинная история…

— И весьма, конечно, странная.

— Не страннее того, как ты сделался изящным джентльменом, у которого есть лошадь и богатый костюм, и золото в кармане, и пряжка из самоцветного камня на шляпе.

— Мне повезло, — отвечал спокойно Франк. — Я работал и делал сбережения… Сахарная плантация на Ямайке.

— Не вполне ясно. Как ты попал на Ямайку?

— Я заработал свой проезд.

— Но один человек писал мне из Лондона, что ты умер лет пятнадцать тому назад. В чем же было дело.

— По моей просьбе… я хотел умереть для всех, кто меня знал.

— Почему?

Младший отвечал с досадой.

— Потому что в нас течет скверная кровь… Ты пользуешься худой славой, Китти превратилась в бродячую музыкантшу, другая сестра бежала в Лондон с сыном эсквайра, и маленькая ферма наша развалилась, Тебе известно, Джон почему я ушел из дому.

Старший был видимо смущен; взгляд его беспокойно перебегал с его собственной истрепанной одежды на изящный костюм младшего брата.

— Ты поступил лучше всех нас, — печально сказал он. — Бедная Китти погибла от чахотки, Нэн умерла в Брайдуэлле; что касается меня, — он взглянул в сторону виселицы, — то там конец моей жизни.

Франк с ужасом взглянул на него.

— И ты по-прежнему хочешь продолжать эту жалкую жизнь? Неужели ты не хочешь подумать о том, что кровь брата может ответить на твой призыв?

Джон вздрогнул; он вспомнил, что замышлял убийство, когда высматривал на дороге поджидаемую им жертву.

— Ты всегда был умнее меня, — отвечал он. — Я не отрицаю своего глубокого падения, но у меня также были хорошие дни, веселые дни.

— И ты не раскаиваешься?

— Раскаиваюсь ли? Забудь меня лучше, Франк. Я не опозорю твоего имени, ибо никто не знает, кто я такой. В этом кроется причина, заставившаяся тебя назваться другим именем.

— Да, ты причина этого, отвечал Франк сурово, — и Нэн, и Китти.

— Тебе нет никакой надобности стыдиться нас, — мрачно сказал Джон. — Носи спокойно честное имя Берров и сделай так, чтобы все его уважали. Я не буду причиной никаких для тебя неприятностей.

Младший брат поднял руку и с видом отчаяния опустил ее. Голова его поникла на грудь… он был истым олицетворением унижения.

— Веселое возвращение на родину, — сказал он, — веселое возвращение, нечего сказать.

Джон толкнул чемодан на середину дороги.

— Возьми его, — сказал он.

Франк грустно улыбнулся.

— В нем ничего нет, кроме бумаг, разных воспоминаний и кое-каких сбережений. Я в твоей власти, поступай, как хочешь.

Он пожал плечами Вместо ответа Черный Гарри взял чемодан и привязал его к седлу.