Кто он был?

Солнце скрылось за крышей замка, его лучи уже не золотили окна главного здания, лестница, на ступеньках которой сидел Аннес, была в тени. Красный флаг на башне Длинный Герман сверкал в лучах заката, точно был из какого-то дорогого блестящего восточного шелка. Аннес не знал, из какой ткани сшит флаг, развевающийся на башне, ему подумалось, что это, наверно, первый, какой нашелся на месте: едва ли Пэрн и Каротамм, пославшие на Таллин усиленный танками отряд, вручили десанту специально подготовленный флаг, чтобы бойцы водрузили его на самой высокой башне Вышгорода. Ведь и тогда, в сороковом году, когда на флагштоке Длинного Германа впервые взвился красный флаг, никто не готовил его заранее: разве ранним утром 21 июня было в точности известно, чем завершится этот день. Знали только, что будут требовать замены реакционного правительства Улуотса правительством демократическим, выражающим интересы трудящихся, надеялись, что демонстрация заставит Пятса отступить, но что красный флаг уже сегодня взовьется над башней Длинный Герман — кто мог это предвидеть? Красное знамя вознес на вершину Длинного Германа революционный порыв — он родился на площади Свободы, все разрастался в часы демонстраций перед дворцом в Кадриорге, перед Центральной тюрьмой, на Вышгороде, превращался в силу, перед которой отступила буржуазная власть, не осмелившись на вооруженное сопротивление. Трудовому народу придавало мощь и вдохновение одно сознание того, что дружественная Красная Армия в лице своих воинских частей здесь, близко, а буржуазия изолирована от своей всегдашней опоры — правителей Германии и Англии. Аннес шел с демонстрацией от начала до конца, в нем тоже росло воодушевление, ощущение силы, сознание, что тысячи тружеников, выступая сплоченно, с единой целью, составляют силу, перед которой полиция и весь буржуазный аппарат насилия предпочитают держаться в тени. Был бы отдан приказ полиции разогнать демонстрантов, наверняка пошли бы в ход резиновые дубинки и затрещали выстрелы. А теперь они сами разоружали полицию. Охрана дворца тоже сдала оружие почти без сопротивления. За тем, как поднимали на флагштоке Длинного Германа красный флаг, Аннес следил из двора замка. Это был флаг рабочего спортивного союза, как тогда говорили в толпе. На другой день на Длинном Германе развевались уже два флага — рядом с красным был снова поднят и сине-черно-белый. Будь все предусмотрено и рассчитано заранее, трехцветный не стали бы и спускать, подняли бы рядом красный, и с самого начала два флага развевались бы вместе… И этот флаг, что сейчас словно пылает в лучах солнца, из какой бы ткани он ни был — из шелка или кумача, — его место именно там, где он полощется на легком ветру, реет, парит над вершиной башни. Сегодня, как только достигли склона Ласнамяэ, откуда был виден город с встающим вдали Вышгородом, Аннес стал искать глазами башню Длинный Герман и флаг на ее верхушке. И башню, и флаг он нашел сразу и, хотя не мог еще издали различить цвет флага, сказал капитану Кумалю, что вот красный флаг и снова на своем законном месте. Кумаль согласился с ним, хотя и он едва ли мог определить, какого цвета флаг.