Кто помогал Гитлеру. Из воспоминаний советского посла

У. Черчилль в своих военных мемуарах рассказывает, что 5 сентября он получил от Галифакса ответ на свое письмо, о котором речь шла выше, и министр иностранных дел заявлял в нем, что постановка в Лиге наций вопроса о Чехословакии «сейчас будет мало полезной, но что он будет иметь это в виду»[20].

Через два дня после ответа Галифакса Черчиллю, 7 сентября, в газете «Таймс» появилась зловещая передовица, в которой явственно давалось понять, что наилучшим выходом из положения была бы передача Чехословакией Германии Судетской области. Английское министерство иностранных дел поспешило заявить, что оно не имеет никакого отношения к названной передовице, но этому никто не поверил.

Помню, 8 сентября, на другой день после названного выступления «Таймс», меня пригласил к себе Галифакс и в ходе разговора, касавшегося различных вопросов, заявил, что британское правительство не имеет никакого отношения к указанному выступлению газеты, но я ему тоже не поверил. Конечно, я допускал, что ни министерство иностранных дел, ни все правительство в целом прямо и формально не давали «Таймс» никаких поручений напечатать злополучную передовицу. Но разве мало есть у высших властей косвенных и неофициальных путей, для того чтобы увидеть на страницах печати выражение желательных им мнений и взглядов? Так именно обстояло дело и в данном случае, ибо все содержание и тон передовицы «Таймс» превосходно отражали дух мыслей и действий «кливденской клики». Какие же основания у меня были верить опровержению Галифакса?

Затем пришли позорные дни Мюнхена. Глава британского правительства, этот «человек с зонтиком», как его окрестили в те дни газетные острословы, при энергичной поддержке Даладье опустился до роли какого-то незадачливого политического коммивояжера, который судорожно метался между Гитлером и чехословацким правительством. Даже больше: Чемберлен унизился до того, что превратился в «большую дубинку» нацистского «фюрера», требуя от Чехословакии капитуляции перед германским агрессором.

Однако, прежде чем эти усилия завершились окончательным успехом, СССР еще раз сделал попытку спасти положение. В сентябре 1938 года собралась очередная сессия Лиги наций. В Женеву приехал Литвинов. Он вызвал меня из Лондона для участия в работе советской делегации. Атмосфера в Женеве была накаленная. В кулуарах Лиги ходили самые тревожные слухи и рассказы. Со дня на день ждали нападения Германии на Чехословакию. Даже мирные швейцарцы производили противовоздушные упражнения и устраивали пробные затемнения.

В Женеве мы узнали, что французский министр иностранных дел Бонне, один из злейших врагов СССР, скрыл от большинства членов французского правительства заявление Литвинова Пайяру. Бонне все время объяснял предательскую линию Франции в отношении Чехословакии «пассивностью России» в чехословацком вопросе, и заявление советского наркома от 2 сентября его совсем не устраивало. Теперь оказывалось, что о готовности Советского правительства выступить на защиту Чехословакии во Франции-вообще никто не знает вплоть до членов ее правительства. Надо было во что бы то ни стало показать Франции и всему миру, какова же истинная позиция СССР. Именно поэтому Литвинов в своем выступлении 21 сентября 1938 г. уже с трибуны Лиги наций открыто повторил то, что за 19 дней перед этим он в дипломатическом порядке сообщил французскому правительству через Пайяра. Интрига Бонне провалилась, и ее разоблачение перед лицом всего мира способствовало укреплению международного авторитета СССР.

Два дня спустя, 23 сентября, британские представители в Женеве Батлер и лорд де ла Вар пригласили Литвинова и меня для разговоров о создавшейся ситуации. Англичане хотели знать, как советская сторона представляет себе конкретные шаги, вытекающие из заявления Литвинова, сделанного за два дня перед этим на заседании Лиги наций. В ответ Литвинов предложил созыв немедленного совещания представителей Англии, Франции и СССР в Париже или каком-либо другом подходящем месте (не в Женеве) для выработки мер по защите Чехословакии. Он прибавил, что советско-чехословацкий пакт взаимопомощи будет приведен в действие вне зависимости от того, какую позицию займет Лига наций (такое заявление было сделано чехословацкому правительству за три дня перед тем в ответ на запрос последнего о позиции Советского правительства). Далее Литвинов сообщил, что Советское правительство сделало правительству Польши важное предупреждение если Варшава вздумает напасть на Чехословакию для отторжения от нее Тешенской области (о чем тогда было много разговоров), то СССР будет считать советско-польский пакт о ненападении автоматически расторгнутым.