Кто посягает на олимпийский огонь?

Мне казалось: вот оно, счастье. Я купался в деньгах. Именно тогда необдуманно сказал в одном интервью: «Только деньги делают человека счастливым. Статус любителя не позволяет мне получать достаточное количество средств. А я хочу повыгоднее продать свой олимпийский успех и поэтому принял предложение Маккормака: ведь ребята из его конюшни неплохо зарабатывают». Теперь корю себя за те слова. Потому что конюшня, пусть даже золотая, все равно конюшня.

Да, контракт с Маккормаком оказался ошибкой. Я понял, что хочу вновь выступать, что дороже всего на свете мне именно спорт, прекрасная атмосфера соревнований, дружеские поздравления соперников после финиша — в общем, все то, от чего я поспешил отказаться ради денег. Обратился в нашу Французскую федерацию легкой атлетики с просьбой о снятии дисквалификации. Что ж, мне разрешили участвовать в национальных и даже международных соревнованиях. Но доступ на игры оказался закрыт. На заседании федерации один из ее руководителей даже сказал: Дрю уже сделал свой выбор, и пути назад у него нет, олимпийский огонь в его душе безвозвратно погас…»

Вот так. И Спитц, и Килли, и Дрю стали богаты, но счастье их обошло стороной. Потому что они предали спорт. Хотя, если вдуматься, был ли у них выбор? Что могли они предпочесть предложению Маккормака? Кто помог им в нелегкую минуту? Рядом-то ведь никого не оказалось…

Предположим, кто-то из чемпионов решил бы отказаться от посулов спортивных дельцов. Не ждала ли бы его судьба знаменитой голландской фигуристки, олимпийской чемпионки Сьокье Дийкстры, которая продает мороженое в одном из шведских цирков?

Судьба спортсмена на Западе, судьба самого спорта — это ведь обвинение буржуазному обществу. Бездушие — одна из многих черт капиталистической системы.

Там гибнут таланты и процветают маккормаки…

Мне довелось встретиться с Марком Маккормаком во время командировки в Италию, где проходил розыгрыш Кубка мира по легкой атлетике. Знакомый журналист спросил: «Хочешь помогу тебе сделать сенсационный материал?» «И ты еще задаешь такой вопрос, — ответил я. — Ну а если конкретно?» — «Здесь Маккормак. Я договорился с ним об интервью. Могу взять с собой, ведь ты советский журналист, мне не конкурент…»

Маккормак оказался довольно-таки высоким мужчиной лет под пятьдесят. Почему-то запомнились хитрые маленькие глазки и острый красный нос. Держался бизнесмен подчеркнуто солидно, даже высокомерно. На вопросы отвечал сквозь зубы.

— В чем заключается деятельность вашей фирмы «Интернэшнл менеджмент групп?» — спросил мой итальянский коллега.

— С нами сотрудничают более 150 бывших и нынешних чемпионов и рекордсменов. Мы заключаем для них рекламные контракты. В нашу фирму входят агентства, расположенные в самых разных точках земного шара.

— Считаете ли вы, что для работы в рекламе подходит любой спортсмен?

— Нас интересуют знаменитости. Кроме того, очень важна внешность — фигура, улыбка. Это те специфические качества, которые приносят прибыль…

— В Италии вас иногда называют «мистер двадцать пять процентов»…

— Именно столько я беру себе. Остальное — самим спортсменам. Не правда ли, я благороден?

— Вас называют и по-другому. — Маккормак-нож. — Это уже я вступил в разговор.

— Да, я знаю. Может быть, это потому, что я отхватил себе немалый кусок мирового спортивного пирога? — делец позволил себе улыбнуться.

— Многие считают вашу деятельность аморальной…

— Кто это говорит? Люди, которые завидуют многотысячным гонорарам моих звезд. Мой бизнес ничем не отличается от других способов делать деньги. Он абсолютно законен.

— Каким вы представляете будущее ваших сотрудников?

— Это их личное дело. Меня их будущее не касается…

Он, Марк Маккормак, красовался перед нами, демонстрировал свою силу. Хозяин конюшни…

После той встречи я стал следить за деятельностью Маккормака — по публикациям в зарубежной прессе, благо в последние годы написано о нем немало. Вот, к примеру, выдержки из статьи, появившейся в парижском «Экип-магазин»:

«Обычно его описывают как человека без юмора. Юмор, мол, не приносит денег…

Я спрашиваю: «Представим, что я обратился в фею и готов предложить вам контракт с любым спортсменом — по вашему выбору. На кого бы вы указали?»

Марк Маккормак размышляет некоторое время, потом изрекает: «Карл Льюис или Дейли Томпсон — это неплохо. Скотт Хэмилтон — тоже. Конечно, я уверен, что с теннисистом Джоном Макинроем мы бы сделали лучший бизнес по сравнению с тем, который он делает без нас. Но что для него несколько тысяч долларов? Значит, и он не особенно интересен. На мой взгляд, номер один сегодня — танцевальная пара Торвилл и Дин. С ними можно сделать действительно многое».

Этого делового человека интересуют только деньги. Он выделился из массы таких же, как он, с десяток лет назад и тогда же изложил свое кредо: «Я не просто коммерческий агент. То есть человек с огромной сигарой, подписывающий контракты. Я — менеджер по профессии и призванию, изобретатель концепций и идей».