Кто посягает на олимпийский огонь?

Цитата — из читательского письма, опубликованного на страницах журнала «Спорте иллюстрейтед» после появления там исповеди Дона Риза.

Кто он такой, этот Дон Риз? Гигант ростом в два с лишним метра, весящий ни много ни мало 127 килограммов. Пышущий здоровьем мужчина, примерный семьянин, отец двух очаровательных малышей. Могучий атлет, один из сильнейших игроков в американский футбол, чьи прорывы по флангу не так-то просто остановить. Счастливчик Дон, чудо-спортсмен, потерявший счет призам, многотысячным гонорарам и хвалебным статьям.

Когда-то он был известен Америке именно таким — преуспевающим, удачливым, кумиром болельщиков.

Облаченный в тяжелые футбольные латы, он казался трибунам не ведающим сомнений и преград суперменом.

Теперь все это в прошлом. Пройдя все круги ада, отбыв срок тюремного заключения, бывший супермен Дон Риз вынужден был сменить футбольную амуницию на больничную пижаму. Остановившись у последней, роковой черты, он все-таки нашел в себе силы попробовать начать жизнь заново.

Дон Риз — наркоман и был наркоманом в течение всей своей спортивной карьеры. Факт этот, став достоянием гласности, поверг Америку в шок.

«Кокаин отравил мою жизнь, каждую ее минуту. Пагубная страсть чуть не убила меня, и, кто знает, возможно, я еще паду ее жертвой. Но дело не только во мне. Кокаин широко распространен в нашей Национальной футбольной лиге… Столько игроков употребляют наркотики, что можно утверждать: кокаином пронизан весь футбольный механизм… Игнорировать этот факт одновременно недальновидно и глупо. Просто преступно…»

Так начинается исповедь Дона Риза, опубликованная в «Спорте иллюстрейтед».

«На жаргоне наркоманов кокаин — «леди». С «леди» знакомы во всех слоях нашего общества. Но те, кто оказался во власти пагубной страсти, как я, знают: за благозвучным названием скрывается монстр. «Леди» разрушает семью, втаптывает в грязь саму жизнь.

Мне пришлось увидеть многое. Не забыть, как захлопываются за тобой двери тюрьмы. Как отказывается от тебя семья. Как отворачиваются удача и счастье. Я напоминаю себе человека, который присутствует на собственных похоронах.

Я знаком с миром наркотиков слишком хорошо. Дважды к моему виску был приставлен пистолет: торговцы наркотиками угрожали нажать на спусковой крючок, если я не оплачу им долги. Долги за кокаин. Даже сейчас я должен торговцам 30 тысяч долларов, а у меня дома, в Новом Орлеане, до сих пор виден след, оставленный пулей: я не смог заплатить и в тот раз.

Я хотел умереть. Покончить жизнь самоубийством. Однажды ночью в Майами я бродил по улицам, надеясь купить смертельную дозу героина. Лежа в постели, я нередко стискивал зубами дуло пистолета и прикасался пальцем к спусковому крючку.

Вот что значит быть футболистом-профессионалом в Америке. И потому я ненавижу футбол. Ненавижу НФЛ. Лигу, футбол, саму игру — все то, что пронизано наркотиками.

Я видел, как гибли команды. Мне довелось играть за команду Нового Орлеана как раз в то время, когда наркотики стали всеобщей страстью. Игроки нюхали кокаин в раздевалках перед игрой, в перерывах, а по ночам слонялись по улицам в поисках новых и новых доз. Я был одним из них.

Спросите тех, кто знает, и они ответят: над всей лигой висят наркотиковые тучи. Большинство тренеров знают об этом. И хозяева команд знают. Только вот все остается по-прежнему. В Новом Орлеане у меня было добрых пятнадцать способов достать кокаин. Стоило набрать некий телефон, оставить свой адрес — и через несколько минут пакетик кокаина был уже в моих руках. Мне не раз приходилось видеть торговцев наркотиками прямо у кромки футбольного поля.

Игрокам все это прекрасно известно. Тех, кто на крючке у кокаина, отличить легко. Сильное потовыделение, нервная дрожь, резкое падение эффективности действий на поле — все это характерные симптомы. Игрок покидает поле, жалуясь на мифические травмы, но дело-то в ином. В кокаине.

Я играл в команде Сан-Диего вместе с защитником Фредом Дином. Дин не был наркоманом. Он даже не пил пива. Он кричал в раздевалке: «Что же вы делаете, глупцы! Ваши наркотики убивают не только вас самих, они убивают футбол!» Чем это все закончилось? Хозяева выгнали Фреда. Мы остались. И все продолжалось по-прежнему…»

Так пишет в своей исповеди Дон Риз.

…В их семье было одиннадцать детей. Дон — четвертый. Папаша Риз зарабатывал на жизнь тем, что копал могилы. Сыновья помогали. Дон вспоминает: похоронная процессия, бывало, уже показывалась на горизонте, а они все еще продолжали долбить землю. Большой негритянской семье приходилось несладко, но жили Ризы мечтой о том дне, когда Дона заметят менеджеры профессиональных клубов и он станет знаменитым и богатым.

И казалось, все шло именно к этому. Во всяком случае, сначала на подающего надежды юношу обратил внимание тренер команды местного колледжа. Так Дон получил спортивную стипендию, а с ней и возможность учиться. Позже им заинтересовались и «профи».