Кто поставил Горбачева?

После 18 августа Ю.В. Андропов не принимал участия ни во встречах с главами и представителями иностранных государств и братских партий, которые посещали Москву, ни в общественно-политических мероприятиях, которые проходили в столице. Причем, если первоначально это объяснялось его нахождением в отпуске, что соответствовало действительности, затем, когда отпуск слишком затянулся, появилась версия о том, что генеральный секретарь простудился[1781].

Драматизм ситуации обнаружился в начале ноября, когда Ю. В. Андропов оказался неспособным участвовать в торжественном заседании, посвященном 66-й годовщине Октябрьской революции[1782], а затем в праздничной демонстрации 7 ноября[1783]. Это был первый случай, когда глава советского государства не участвовал в подобных торжествах.

Если до этого никто, кроме врачей, не имел представления о реальном состоянии здоровья Ю.В. Андропова, и Агитпроп мог объяснять его отсутствие на людях «простудой»[1784], теперь стало очевидно, что дело не в «простуде». И если советские средства массовой информации на этот счет хранили молчание, за рубежом отсутствие Ю.В. Андропова на трибуне Мавзолея 7 ноября вызвало оживленные толки[1785].

Но даже члены Политбюро не имели на этот счет полного представления. Судя по всему, они подняли этот вопрос перед К.И. Черненко только 10 ноября, т. е. только после ноябрьских праздников, когда собрались на очередное свое заседание. И только 17-го Константин Устинович проинформировал Политбюро о состоянии здоровья Ю.В. Андропова, причем, судя по всему, не вдаваясь в подробности. «О том, что Ю.В. Андропов находится в ЦКБ, – записал в этот день в дневнике В.И. Воротников, бывший кандидатом в члены Политбюро, – я узнал лишь сегодня»[1786].

Если верить Е.И. Чазову, «в середине (ноября) 1983 г.», т. е. после ноябрьских праздников, Ю.В. Андропов заговорил с ним «о бесперспективности своего положения»[1787]. Однако имеющиеся в нашем распоряжении мемуарные свидетельства лиц, которые контактировали с ним в это время, свидетельствуют, что Юрий Владимирович не терял надежду на выздоровление до самого последнего момента[1788].

По всей видимости, именно в это время в окружении Ю.В. Андропова возникли подозрения, что ухудшение его здоровья имеет искусственный характер. По свидетельству Ф.М. Бурлацкого, к Юрию Владимировичу явился один из его помощников и заявил: «Ходят упорные слухи, что кто-то через врачей мстит вам за борьбу с коррупцией… Надо бы тщательно проверить». Отмечая этот факт, Ф. Бурлацкий утверждает, что Ю.В. Андропов отнесся к подобным подозрениям с сомнением и не дал согласия на их проверку[1789].

Однако факты говорят о другом. «Мне, – вспоминает Е.И. Чазов, – позвонил Чебриков, председатель КГБ, которого я хорошо знал, и попросил заехать к нему. В новом здании КГБ вежливый секретарь Чебрикова тут же проводил меня в его новый кабинет, который своей официальной помпезностью разительно отличался от уютного кабинета Андропова в старом здании»[1790].

«Чебриков, – читаем мы в воспоминаниях Н.И. Чазова далее, – был явно смущен, растерян и не знал, как начать разговор. Думаю, что играло роль то, что он знал уровень наших отношений с Андроповым. «Знаете, Евгений Иванович, я получил официальное письмо от сотрудников КГБ, в котором они пишут о недостатках в лечении Андропова и требуют моего вмешательства в обеспечение процесса лечения». «И он показал мне письмо, которое, к моему удивлению, было подписано людьми, совсем недавно высказывавшими восхищение тем, что нам удалось так долго сохранять работоспособность Андропова»[1791]. Позднее Евгений Иванович уточнил, что одним авторов этого письма являлся начальник 9-го управления КГБ СССР генерал Юрий Сергеевич Плеханов[1792].

Поскольку воспоминания Е.И. Чазова были опубликованы в 1992 г., а В.М. Чебриков умер в 1999 г.[1793] и не поставил эти воспоминания под сомнение, к описанному эпизоду можно относиться с доверием.

Как отреагировал Е.И. Чазов на сообщение шефа КГБ?

«Стараясь сдержать свое возмущение, я ответил, что не собираюсь отчитываться перед двумя сотрудниками КГБ, подписавшими письмо и ничего не понимающими в медицине. Если необходимо, я, как член ЦК, где и когда угодно – на Пленуме ли ЦК или в печати – могу рассказать или представить в письменном виде всю ситуацию, связанную с болезнью Андропова, в том числе и причины обострения болезни»[1794].

Если Е.И. Чазов действительно отреагировал на информацию В.М. Чебрикова таким образом, эту реакцию трудно не назвать странной.