Кто правит миром?

Этрен и другие внимательные наблюдатели в основном сходятся во мнениях касательно установок на будущее. Для начала мы должны признать то, что нам с такой очевидностью демонстрируют скрупулезные исследования: те, кого привлекает джихад, «испытывают неодолимую тягу к своей истории и традициям с их собственными героями и моралью; и Исламское государство, каким бы бесчеловечным и отвратительным оно ни выглядело не только в наших глазах, но и в глазах большей части арабского, мусульманского мира, напрямую обращается к этим устремлениям… Сегодня большинство террористов-смертников вдохновляются не Кораном, а захватывающим трепетом и призывом к действию, которые обещают славу и уважение со стороны друзей». По сути, очень немногие джихадисты знакомы с исламскими текстами и теологией, если, конечно, таковые вообще есть[613].

Лучшей стратегией, советует Полк, стала бы «международная программа, ориентированная на благополучие и удовлетворяющая ряду психологических требований… способная снизить градус ненависти, на которую опирается ИГИЛ. Ее элементы нам четко определены: общие потребности, компенсация за предыдущие преступления, призыв начать все сначала»[614]. «Тщательно сформулированные извинения за совершенные ранее злодеяния, – добавляет он, – обойдутся недорого, но сделают очень многое». Такого рода проект можно реализовать в лагере для беженцев или же «в трущобах пригородов Парижа», где, как пишет Этрен, команда его исследователей «повсеместно выявила терпимое отношение, а то и поддержку ценностей ИГИЛ». Еще больше можно сделать посредством истинной приверженности дипломатии и переговорному процессу, отказавшись от практики рефлекторного использования насилия.

Далеко не последним по значимости был бы достойный ответ на «кризис беженцев», долго назревавший и в 2015 году с силой всколыхнувший всю Европу. Это, по крайней мере, означало бы резкое увеличение гуманитарной помощи лагерям беженцев в Ливане, Иордании и Турции, где обездоленные беженцы из Сирии едва сводят концы с концами. Впрочем, данная проблематика этим вопросом не ограничивается и дает нам неприглядную картину государств, называющих себя «просвещенными», которая должна послужить нам стимулом к действию.

Есть страны, такие как Соединенные Штаты и, чуть в меньшей степени, Великобритания и Франция, массовая агрессия которых порождает потоки беженцев. И есть страны, которые эти потоки, включая жертв агрессии Запада, у себя принимает, такие как Ливан (явный чемпион по количеству беженцев на душу населения), Иордания, Сирия (пока в ней самой не началась война) и ряд других в этом регионе. Есть также страны, которые, с одной стороны, порождают потоки беженцев, а с другой – отказываются у себя их принимать, причем не только с Ближнего Востока, но и с собственного «заднего двора», по ту сторону своей южной границы. Странная картина, наблюдать которую весьма и весьма неприятно.

Если говорить честно, то поколение беженцев уходит своими корнями в куда более ранний этап истории. Ветеран ближневосточной журналистики Роберт Фиск сообщает, что на одном из первых видеороликов, подготовленных Исламским государством, «фигурировал бульдозер, сносивший песчаный бруствер, знаменующий собой границу между Ираком и Сирией. Когда машина разрушила земляную насыпь, камера выхватила написанную от руки вывеску со словами “Конец соглашению Сайкса – Пико”».

Для жителей региона соглашение Сайкса – Пико является ярчайшим символом жестокости и цинизма западного империализма. Тайком договорившись во время Первой мировой войны, британец Марк Сайкс и француз Франсуа Жорж-Пико, ради достижения собственных целей, поделили регион на несколько искусственных государств, совершенно презрев интересы живущих там людей, в нарушение обещаний, данных во время войны, чтобы побудить арабов примкнуть к военным действиям союзников. Этот договор отражал практику европейских государств, сходным образом разорившую Африку. «Она превратила спокойные, пусть даже относительно, провинции Оттоманской империи в самые нестабильные и взрывоопасные в международном плане государства в мире»[615].

С тех пор Запад неоднократно вторгался в Африку и на Ближний Восток, разжигая конфликты, повышая градус напряженности и сея хаос, сотрясающий народы. Конечным результатом стал «кризис с беженцами», который невинный Запад едва в состоянии вынести. Германия в этой ситуации выступила в роли совести Европы, приняв на первом этапе (но не потом) почти миллион беженцев – в одну из богатейших стран мира с населением в 80 миллионов человек. На контрасте с ней бедная страна Ливан приняла порядка 1,5 миллиона беженцев, что составляет четверть ее собственного населения, и это в дополнение к миллиону палестинских беженцев, зарегистрированных БАПОР и, по большей части, являющихся жертвами израильской политики.

Кроме того, Европа стонет от наплыва беженцев из стран, которые она же и разорила в Африке – не без помощи США, что подтвердят в том числе жители Конго и Анголы.