Кто репрессировал в 30-х: Братья Берманы? Сталин? Или...

С января 1938 года московский каратель Никита Хрущев возглавил партийную организацию Украины, и как следствие этого: в 1938 году на Украине было арестовано 106 тысяч 119 человек, в 1939 году — около 12 тысяч человек, и в 1940 году — около 50 тысяч человек. Лично Хрущев санкционировал репрессии в отношении нескольких сот человек, которые подозревались в организации против лично него террористических актов. В 1938 году с санкции Н. Хрущева на Украине была проведена «большая чистка» — арестована большая группа руководящих работников Украины и в их числе несколько заместителей председателя Совнаркома УССР, наркомы, заместители наркомов, секретари областных комитетов партии; они были осуждены к высшей мере наказания и длительным срокам заключения. Расправа над многочисленными «врагами» происходила не только на Украине, — на всей территории СССР.

«25.02.1938. О Кавказе. Люди убеждены: на Сталина готовили покушение. Там беспощадная расправа», — отметил в своём дневнике академик В.И. Вернадский, которому, судя по его последующим записям, жилось в советской академической среде непросто, "весело":

«26.03.1938. Жалкое и неприятное впечатление — Данилов — управляющий делами АН СССР и председатель отдела кадров. Совершенно щедринский тип из города Глупова. В партии собираются подонки и воры, и Тит Титычи. Пока их уберут — они уже напакостят», «30.05.1938. "Планы" Иоффе поразительны по их реальной неприспособленности. Попытки Иоффе захвата у нас циклотрона. В качестве негра он выдвинул Тамма. Семенов при выборах пытался присвоить заслуги покойного Лебедева».

14 февраля 1938 года в больнице в Париже при неясных обстоятельствах, скорее всего — благодаря «делу врачей», умер активный помощник Бронштейна-Троцкого — его сын Л. Седов.

К концу подходила история с арестованными заговорщиками в верхушке коммунистической партии. В тюрьме ждали своей участи участники так называемого «Право-троцкистского блока», и среди них Николай Бухарин, который ещё надеялся на сравнительно положительный исход дела и из тюрьмы написал 43 письма Сталину.

Э. Радзинский, анализируя письма Бухарина, пришел к выводу: «Итак, режим строгий, но полная вежливость и кормят хорошо. И никаких пыток».

Со 2-го по 13-е марта 1938 года в Москве в Доме Союзов прошел третий судебный процесс над 21 видным советским деятелем: Бухариным, Рыковым, Радеком, Крестинским, Раковским, над организатором первого московского процесса Ягодой и других, включая врачей-убийц: Левина, Плетнева и Казакова. Кстати, об этом «деле врачей», в отличие от послевоенного, современные демократ-либералы почему-то почти не говорят. На этом судебном процессе Х. Раковский надумал прочитать суду лекцию на тему — «Участие евреев во многих революциях на планете».

Стоит заглянуть на некоторые показания обвиняемых в ходе этого процесса, чтобы убедиться — картина событий, которая вырисовалась в результате их показаний, совпала с картиной, которая вырисовалась ранее в результате показаний других арестованных. В связи с этим процитирую небольшой интересный фрагмент из материалов этого судебного процесса — показания помощника Ягоды П.П. Буланова:

«Ряд фактов и данных, которые я сообщал на предварительном следствии, на допросах у прокурора, о которых я буду показывать сейчас, мне известны лично со слов, из разговора с Ягодой или из разговоров его в моем присутствии с другими соучастниками. За годы работы у Ягоды в качестве личного секретаря и секретаря наркомата, я привык смотреть на все глазами Ягоды, проводя значительную часть суток в течение ряда лет в наркомате, около Ягоды.

Мысль такова, что Бухарин будет у него в руках марионеткой и будет делать все, что ему, Ягоде, угодно. Вооруженный переворот, по определению Ягоды, они приурочивали обязательно к войне. Я как-то задал Ягоде недоуменный вопрос: я собственно, не понимаю — война, непосредственная опасность, напряженное положение и в это время правительственное потрясение — так на фронте дела могут весьма и весьма пошатнуться. Ягода мне на это прямо сказал, что я — наивный человек, если думаю, что они, большие политики, пойдут на переворот, не сговорившись с вероятными и неизбежными противниками СССР в войне. Противниками назывались немцы и японцы. Он прямо говорил, что у них существует прямая договоренность, что в случае удачи переворота, новое правительство, которое будет сконструировано, будет признано, и военные действия будут прекращены».

Вышинский: «На каких условиях?»

Буланов: «Я боюсь сказать точно, но у меня в памяти осталось насчет концессий и уступок. Тогда же впервые я услышал о том, что Крестинский и Карахан — это целиком их люди, причем люди не только ответственные, но и умеющие работать».

Вышинский: «А не помните ли вы другую фигуру одного из предыдущих процессов, не менее зловещую фигуру, — Ивана Никитича Смирнова? Не известно ли вам, был ли и с ним связан Ягода и не покрывал ли он его?»