Кто съел кенгуру?

— Ну что, эту ставить? — прервал мои размышления Валерка.

— Эту, — лишь бы отвязаться, ответил я и отдал ему диск. Но мы так и не узнали тогда, что за музыку играет незнакомая мне группа. Потому что в тот же момент, как Валерка взял диск из моих рук, хлопнула входная дверь. Вернулись с работы его родители.

Валерка быстро сунул фотографию на прежнее место, так же быстро убрал диск в пакет, а пакет в ящик стола.

С приходом родителей веселье застопорилось окончательно, и мы все стали собираться на выход. Валеркина мамаша пыталась нас удержать, еще раз напоить чаем, но мы попрощались и ушли. Остался только Сережа, тот парень, который был не из КЮБЗа. Светка на улице мне объяснила, что он давнишний друг Валерки и живет по соседству.

Проводив Светку и вернувшись домой, я быстро съел приготовленный мамой ужин и нырнул в свою комнату. И все же я успел получить в спину ненавистное:

— Ты уроки сделал?

— Не сделал, — огрызнулся я, — щас сделаю.

Сегодня я не стал подкладывать Корецкого под учебник. Мне предстояло более серьезное занятие, чем чтение детективов. Но уроки готовить я тоже не стал, да и учить-то особенно было нечего. По химии у нас Дядя Химя, он редко двойки ставит, только ругается, но на это никто не обращает внимания, а если и поставит пару, так все равно сделает так, чтобы в четверти вышло четыре. По математике я все уже знаю, англичанка заболела, а остальное прочту на переменах.

Так что в тот вечер я не уроки делал. Я достал чистую тетрадь и написал на ее обложке: «№ 4. Дело о погибших кенгуру». Я всегда так делаю, когда занимаюсь расследованием, или почти всегда. Когда я разыскивал в Ворожееве Светкиного котенка, такой тетрадки я не вел. Во-первых, у меня ее с собой тогда не было, а во-вторых: какое же это дело — розыски пропавшего котенка! Откуда ж мне было знать, что я еще найду и пропавшую икону. Но, вернувшись из Ворожеева в Москву, я старательно записал все случившееся со мной в отдельную тетрадку. Так что с тех пор в одном из ящиков моего стола лежали три тетрадки: «№ 1. «Дело о велосипеде», «№ 2. «Дело об убийстве» и «№ 3. «Дело о пропавшей иконе». Сейчас к ним прибавилась еще одна, под номером 4, озаглавленная как «Дело о погибших кенгуру».

В эти тетрадки я подробно и последовательно записывал все факты, которые мне удавалось собрать по ходу расследования, строил на их основе гипотезы, которые заносил туда же, а затем и весь ход расследования. Короче, получалось, что я — и Шерлок Холмс и доктор Ватсон одновременно. Ну, да так ведь все сыщики делают, а я уже считал себя одним из их братии.

Записав в тетрадь все, что уже было известно, я задумался над тем, какие шаги мне следует предпринять, чтобы докопаться до истины. На тот момент у меня не было еще даже гипотез. Начальным посылом моего расследования было всего лишь желание Светки, переданное мне ее энергетическими флюидами, да еще странная уверенность Лешки и некоторых других сотрудников зоопарка, что убиение кенгуру было подстроено специально. Еще был Димка, скрывавший от меня факт копания в зоопарковском помойном баке. Не хватало не только улик, но и вообще сам состав преступления, как выражаются современные сыщики, был не очевиден. Я даже подумал, не рано ли завел эту тетрадку.

И все же я обозначил в ней свои будущие предполагаемые шаги. Во-первых, разыскать Лешку и выяснить, почему он считает, что гибель кенгуру не случайна; во-вторых, расспросить о том же седовласого сотрудника слоновника (как это половчее сделать, я тогда еще не придумал); в-третьих, разыскать Димку и выведать у него, что он искал в помойном баке и откуда знает Валерку.

Последнее мне казалось наиболее быстро осуществимым, ведь учимся мы с ним в одной школе. Стало быть, я могу сделать это уже завтра. А потом — два выходных дня, я обязательно пойду в зоопарк встречаться со Светкой и уж поговорю с Лешкой и седовласым сотрудником. Кстати, надо узнать у Светки, кто это, и как его зовут, она ведь тоже к слоновнику приписана.

Итак, начать я решил с Кокошина.

Первая перемена у нас в школе короткая — всего-то пять минут дают роздыха. Дойдешь до того класса, где у тебя следующий урок, и уж музыка играет — все, конец перемены. Папа говорит, у них звонки были. Вторым уроком у нас была химия, и я получил «два», Дядя Химя пребывал в дурном настроении и лепил пары налево и направо. Настроение и у меня испортилось, поэтому Димку после второго урока я тоже не искал. Да еще надо было почитать биологию, чтобы не получить еще одну проклятую отметку. Так что я отправился на поиски Димки только после третьего урока, когда у нас перемена в целых двадцать пять минут, мы в это время обедаем. Правда, я в школе не ем. Димка наверняка тоже, я никогда его возле столовой не видел.

Я пошел к стенду с расписанием уроков и вычитал, что у седьмого «Б» класса, в котором учился Димка, четвертым уроком литература в триста шестом кабинете. Туда я и пошел.