Кто сильней - боксёр или самбист? Часть 2

Шевченко вышел из-за стола, схватил правой рукой рядового за грудки, приподнял и спокойно спросил:

— Ну шо, душара, всё уразумел? Шо, гутарить бум старшему по званию?

Младший по званию посмотрел старшему сержанту в глаза и ответил:

— А то ты сам не знаешь, что я про вас всех сейчас думаю?

Здоровяк только улыбнулся.

— Тю-ю, який борзый хлопец! — И вдруг сказал на чистом русском: — А что, молодой человек, разве мы с вами уже перешли на «ты»?

Поставил Тимура на место, одернул его форму, сделал шаг назад и резко, кулаком правой, со всего размаху ударил его в грудь. Стоявший сзади Рыжий только успел отскочить. Тимур пролетел пару метров, остановился спиной и затылком об сейф и, отключившись, медленно съехал на пол.

Кавказец только сказал:

— Бах, Мыкола! Так и в дысбат можем загрэмэть. Пакалэчишь пацана.

— Такие, блин, живучие, — ответил старший сержант. — Это за земляка моего, за каптёра. Кстати, где он? Ушёл в санчасть и исчез.

И попросил Рыжего:

— Сходи, узнай там, куда он пропал. Рыжий, выходя из каптёрки, отчётливо произнёс:

— Да чмошник твой зёма, в натуре. Гнать такого с каптёрки надо!

Замкомвзвода только тяжело вздохнул, взял графин со стола, набрал в ладошку воды и пару раз плеснул на лицо лежащего солдата. Тимур фыркнул, открыл глаза, перевернулся на живот, вытер рукавом лицо и так остался лежать. Он понимал, что больше уже бить не будут, но так просто не хотел сдаваться. Кавказец снял с вешалки бушлат и сунул пацану под голову. Прошло минут десять, молодой человек полностью пришёл в себя, только сильно болела грудь и немного кружилась голова. Призывник привстал, уселся спиной к сейфу и обвёл взглядом всех присутствующих. Где-то он уже видел эту картину? Хохол спросил:

— Очухался, призывник? Смотри, кому заложишь — мы тебя до своего дембеля чмырить будем. Усекаешь политику партии и правительства? Чего молчишь, салабон?

Новобранец впервые услышал слово «чмырить», но понимал, что оно ничего хорошего для него не сулит. Посмотрел снизу на старшего сержанта и тихо ответил:

— Закладывать — западло.

Тут Шевченко впервые улыбнулся.

— Правильно мыслишь, хлопчик. Вот только в моём взводе больше борзеть не надо.

В каптёрку быстро вошёл взволнованный Рыжий.

— Пиздец, бойцы! ЧП в роте. Дух каптёру челюсть сломал. В двух местах. В санчасти его оставили.

Замкомвзвода удивлённо посмотрел на своего нового подчинённого.

—А с виду не скажешь. Хотя земляку ещё на гражданке челюсть ломали. Сам рассказывал. Видно, дух добавил. Как смог-то, солдат? Каптёр-то здоровей тебя будет.

Тимур встал. Сильно болели бока, и ныла грудь. Но голова пришла в порядок, только во рту всё пересохло. Подошёл к столу, налил себе из графина воды в стакан, залпом выпил и коротко сказал:

— Бокс. КМС.

Старший сержант удивлённо посмотрел на рядового:

— Вот это звиздец! Приплыли. Так это ты, салабон, будешь после присяги в спортроте служить? А почему старшина сегодня только про бегунов сказал? Чего молчал, что боксёр?

Солдат пожал плечами.

— Так никто и не спрашивал. Я же предложил один на один махнуться. Так нет, сразу пиздить начали.

Молчавший до этого Рыжий вдруг протянул руку и сказал:

— Обиды не держи на нас, сам виноват. Как ты ещё из этого говна выкарабкаешься — вот вопрос. Меня Андреем зовут, замкомвзвода — Николай, — показал на кавказца, — а это Георгий.

Тимур представился сам и пожал всем руки. Шевченко опять сел за стол, вытащил снизу огромный кофейник и протянул Кантемирову.

— Всё нормально? Идти сможешь? Иди, умойся и воды набери.

Когда солдат ушёл, Николай обвёл всех тяжёлым взглядом, вздохнул и сказал:

— Мало того, что ЧП в роте, так нам сейчас только разборок с боксёрами не хватало. Они же за своего по-любому впишутся. Гришаня, друг, не в службу, подымись в спортроту, позови Рината на чай. Скажи — я зову. Объясни, что к нам в роту непонятный боксёр попал. Проблемы у него и у нас.

Георгий только улыбнулся, кивнул, взял пилотку и вышел из каптёрки. Рыжий Андрей спросил у Хохла:

— А с зёмой своим, что делать будешь? Говорили же тебе, гнилой он. После сломанной челюсти верняк стуканёт замполиту. Дух-то, кажись, нормальный пацанчик, правильно держится.

Шевченко опять вздохнул.

— Со спортсменами перетрём, пусть сначала пацана пробьют. Кто его знает, что за боксёр такой? Хотя Стасика он, видимо, знатно зацепил. Андрей, у нас булочки остались?

Зашёл Тимур с кофейником. Николай подключил электроприбор, затем открыл сейф, вытащил банку сгущёнки. Андрей принёс кулёк с булочками. Тимура постоянно мучила жажда, есть не хотелось. И клонило ко сну, время было уже к полуночи. Послышались шаги, и в каптёрку вошёл вначале Георгий, за ним невысокий черноволосый крепыш в кедах и синем спортивном костюме. Последним, можно сказать, вплыл, наклонив голову вперёд, громадный парень, стриженный наголо. Одет он был в солдатские штаны и майку, на ногах простые резиновые тапки, но руки были перетянуты боксёрскими бинтами. Великан был весь в поту и тяжело дышал. В каптёрке сразу стало тесно.

«Этот — больше, чем тяж», — едва взглянув, Тимур прикинул вес боксёра.