Кто сильней - боксёр или самбист? Часть 4

Контрразведчики синхронно показали молодому человеку кнут, теперь пришла очередь и за пряником. Комитетчик улыбнулся начальнику стрельбища:

— Не говорите, товарищ майор! Все любят Кантемирова: и командир полка, и комендант гарнизона. Вот даже целый генерал-лейтенант не оставил без внимания нашего прапорщика. Но, если взять в целом, Яков Алексеевич — Тимур по большому счёту нормальный советский гражданин. Родину любит и ни в какие ФРГ с Западным Берлином сбегать от нас не собирается.

— Да и по службе вроде нареканий нет. И нам периодически помогает. — Подхватил эстафетную палочку особист полка. — Ремня бы ему, конечно, всыпать не мешало. Но, может быть, прапорщик всё же серьёзней подумает о судьбе своих друзей и подруг. Да и о себе подумать не мешало бы… Чего молчишь, прапорщик?

— Думаю! О себе и о вас.

— Кантемиров, ты больше о себе думай и о дочке генеральской. О себе мы как-нибудь сами позаботимся. Неужели, подставишь подругу? — майор вернулся на своё место и ногами подкатил кресло ближе к прапорщику. — Не по-нашему это, не по-советски. Пять минут тебе, прапорщик, на раздумья. Ждём!

Тимур по очереди посмотрел на офицеров. Ни у Путилова, ни у Яшкина ни один мускул не дрогнул на лице. Оба матёрых контрразведчика смотрели на юного собеседника спокойно и хорошо представляли, что творится сейчас в его голове. Кантемиров встал и подошёл к окну вышки…

Прапорщик не мог знать всех нюансов работы секретных спецслужб дрезденского гарнизона, и особо знать не хотел. Сейчас его больше волновала судьба Дарьи и немного дальнейшая жизнь Толика с Симоной. О себе Тимур пока не думал. Да и некогда было. С самого начала этой афёры начальнику стрельбища была не по душе вся эта канитель с паспортом Тоцкого и нелегального возвращения в ГДР.

Вписался в эту тему только ради своего товарища и его подруги. Хотел как лучше, а получилось только хуже для всех. Ещё и Дашу втянул…

Кантемиров тяжело вздохнул и повернулся к контрразведчикам:

— Если сегодня вечером я сам приведу Тоцкого, я могу знать, что дальше с ним будет?

— Поторговаться решил с нами, прапорщик? — капитан КГБ подошёл ближе, встал рядом и посмотрел в окно.

— Виктор Викторович, я сегодня своего друга сдам. Впервые в жизни. А меня с детства учили, что закладывать своих — это западло. Поэтому, считаю, что у меня есть право знать, что с Тоцким будет дальше? И с его подругой тоже…

Комитетчик посмотрел на армейского коллегу. Кто-то же должен быть «добрым следователем»?

Майор улыбнулся прапорщику:

— Да ни хрена не будет! Если сегодня сам придёт, поговорим по душам, пару бумаг подпишет, переночует в Доме советско-германской дружбы и завтра с утра со мной на поезд «Дрезден — Брест».

— Знаю я ваши бумаги.

— Тимур, а ты чего хотел? Или потоскует до понедельника на гауптвахте вместе с тобой, потом ты «У Тельмана» останешься свои сутки догуливать, а дружка твоего в Потсдам, в следственный изолятор. А дальше пусть прокуратура разбирается, — особист разозлился не на шутку и тут же перестал быть «добрым следователем»

— Вот тогда и сами ловите Толяна. А я пойду кабель копать. Мне командир полка отсрочку дал до окончания проверки.

— Дурак ты, Тимур! — Путилов сморщился от слова «проверка» и, видя, что Кантемиров может сорваться с крючка, решил сам стать «хорошим человеком» и немного открыть карты. — Бумаги подпишет только для нашей отчётности. И по большому счёту прапорщик Тоцкий здесь на хрен никому не нужен. Ни тебе, прапорщик, ни нам. Вот скажи нам честно — ну, зачем Тоцкий вернулся в ГДР?

Тимур тяжело вздохнул, с секунду подумал и со всей искренностью ответил:

— Уже под замену влюбился наш Толик по уши. Совсем голову потерял… Блин!

Контрразведчики переглянулись. Ситуация проясняется и прапорщик вроде склонен к сотрудничеству. Путилов с Яшкиным были на самом деле нормальными мужиками, каждый воспитывал дочь и у каждого ждали второго пополнения в семье. Поэтому офицеры с пониманием отнеслись к слову «влюбился по уши».

Майор подошёл к окну и встал с другой стороны прапорщика:

— Так что получается — Тоцкий к своей бабе вернулся в Германию?

— Так и получилось. Жениться на ней собрался.

— А по нормальному не мог?

— А кто же его, военнослужащего, отпустит за границу? — Кантемиров отошёл от окна и по привычке хозяйственно уселся в кресло за пультом. — Тоцкий документы на вызов в Союз привёз подруге своей. И у неё ещё ребёнок есть. Сын.

— Сын от Тоцкого? — повернулся от окна особист.

— Нет. Симона в разводе, — прапорщик выдал имя подруги Толяна, осознал промах слишком поздно и слегка прикусил себе язык.

— Так говоришь, Симона? — вернулся на стул комитетчик и предложил начальнику стрельбища: — Тимур, погуляй ещё раз минут пять на свежем воздухе. Только далеко не ходи, нам с товарищем поговорить надо.

Прапорщик кивнул, встал с кресла, вышел и сбежал вниз по лестнице…

Капитан КГБ и майор Особого отдела посмотрели друг на друга и поняли, что в данный момент они думают об одном и том же. Первым на всю вышку высказался майор: