Кто сильней - боксёр или самбист? Часть 4

У прапорщика со временем разработался отличный командный голос, и совсем не от того, что он очень любил командовать. Кто же не любит командовать? Но, не будешь же на полигоне каждый раз бегать к громкоговорителю на вышках. Вот и пришлось Кантемирову постоянно тренировать голосовые связки на просторах необъятного войскового стрельбища.

Тимур остановился, набрал побольше воздуха в лёгкие, и среди деревьев разнеслось зычное:

— Товарищ гвардии старший лейтенант!

От командира 9 МСР — ноль эмоций. Начальник стрельбища догадался, что ротный в настоящий момент популярно и доходчиво объясняет своим бойцам, что с ними произойдёт в ближайшем будущем, если они сегодня не выкопают злосчастную траншею под новый кабель.

Прапорщик решил более целенаправить своё обращение к офицеру, усиливая свои голосовые связки на единственном слове:

— Чубарев!

Командир роты услышал, узнал голос товарища, недоуменно завертел головой, пытаясь среди деревьев заметить начальника стрельбища, заулыбался и, добавив пару крайних напутственных слов своей пехоте, поспешил к Тимуру.

На подходе офицер произнёс:

— Отпустили с чистой совестью? Прапорщик уже встал на путь исправления?

— Дали отсрочку. Пойдём, Миша, пообедаем. И у меня разговор к тебе есть.

— Обед — это гут! Я твоих бойцов не объем?

— Мы всегда с запасом готовим. А вместо твоей порции я с поваром колбасой поделюсь, солдатам на бутерброды.

— Кучеряво живёшь, начальник.

— Да остался кусок колбаски от одного знакомого прапорщика. Недавно тут гостил у меня. Не пропадать же…

— Тогда понятно. Ну, веди, хозяин кухни, в свои закрома.

— Изволите со мной отведать, господин офицер?

— Всенепременно, товарищ прапорщик.

Служивые развеселились и пошли откушать, чем армейский бог послал им в этот непростой служебный день. На кухне начальник стрельбища вручил повару упаковку колбасы и распорядился об обеде на двоих в своём домике. Затем отвёл старшего оператора Виталия Басалаева в сторону и поделился тревожным сообщением о сборе всех старослужащих у себе в домике ровно через час.

Командир 9 роты и так был приближённым офицером к войсковому стрельбищу Помсен как непосредственный начальник двух БМП, стоящих на качалках директрисы. Механики-водители боевых машин подчинялись одновременно ротному и начальнику стрельбища. Чубарев оказался самым молодым ротным в полку, два года его мотострелки считались лучшими в части вместе с разведротой, пока не сравняли периоды службы.

В 67 МСП остались только три боевых подразделения с разным периодом службы: разведрота, рота связи и полигонная команда войскового стрельбища Помсен. Вековые традиции армейской жизни оказались нарушены, и теперь командиру когда-то отличной роты пришлось начинать всё заново. 9 МСР вместе с разведкой полка дневала и ночевала на полигоне, бойцы обоих подразделений были хорошо знакомы с полигонной командой, а офицеры и прапорщики волей или неволей старались не сориться с начальником стрельбища.

Ещё три года назад молодой лейтенант Чубарев в один прекрасный день боевых стрельб познакомился с молодым прапорщиком Кантемировым, парни принюхались друг к другу, подружились и по возможности старались вместе переносить всякие там тяготы и лишения мотострелковой службы.

А личный состав стрельбища всегда уважал умного, волевого и весёлого офицера.

Повар Расим постарался украсить обед: разлил суп в праздничные тарелки, и приготовил компот в фарфоровых чашках. Кантемиров попросил дополнить этот натюрморт ещё двумя гранёнными стаканами…

Когда прапорщик вместе с дневальным занесли разносы с обедом, офицер уже сидел за столом.

— Тимур, а я уже знаю, что тебе с утра КП с комендантом пять суток впаяли. Когда назначили отбывать срок?

— Мне Григорьев отсрочку дал до окончания московской проверки. Да и я сам сегодня ничего не понять не успел. Тут вокруг меня такое закрутилось. Товарищ гвардии старший лейтенант, а давайте по полтинничку?

— А вот не откажусь, товарищ гвардии прапорщик! Тем более я правильно понимаю, что сейчас мне будет что послушать?

— Армейская смекалка вам не изменила, товарищ военный.

— На том и живём! Тимур, давай вздрогнем, пообедаем плотней, а потом поговорим. С утра ни крошки во рту.

Молодые люди приняли на грудь по рюмке немецкой водки, закусили немецкой колбаской и с аппетитом начали поглощать русский обед из столовой полигонной команды войскового стрельбища Помсен, приготовленный поваром-азербайджанцем…

Михаил отодвинул пустую тарелку в сторону, глотнул компот и посмотрел на товарища:

— Тимур, пока ты не начал свою пламенную речь, меня с самого утра гложет один вопрос — где я мог видеть того чувака в штатском, прибывшего вместе с нашим особистом?

— Вот вопрос — так вопрос! Миша, этот чувак — новый директор Дома дружбы СССР-ГДР.

— Вспомнил! Видел я его в комендатуре, когда начкаром на губе службу тащил.

— Он больше по связям с общественностью и по культуре, — сообщил начальник стрельбища и перевёл взгляд с бутылки водки на ротного. — Ещё по одной?