Кто сильней - боксёр или самбист?

Но, конечно, были случаи, когда старослужащие использовали в воспитательных целях «запрещённые приёмы», из-за которых некоторых «дедушек» судили, а затем отправляли в дисциплинарные батальоны. Живучей дедовщину делает своего рода преемственность: «молодому» на первом году службы хотя и многое приходится терпеть, но при этом он видит, как живётся «дедам». А как им живётся, многим нравится. Вот и рассуждает «молодёжь»: «Ладно, первый год потерплю, но зато, когда «дедушкой» стану, оторвусь по полной». Есть ли смысл жаловаться на побои офицеру? Абсолютно никакого. Во-первых, ничего не изменится. Во-вторых, офицер будет тебя же и презирать за это. А в-третьих, об этом сразу же узнают в роте и будут считать тебя козлом, потому что ты «вкозлил» своего сослуживца. И пять же — круговая порука. Никому: ни старослужащим, ни офицерскому составу — не выгодно, чтобы ЧП дошло до высшего командования. В первую очередь это отразится на продвижении по службе, затем на зарплате и личном спокойствии. Ну, кому захочется самому себе рыть яму собственными руками?

Отношения в ротах и «местные традиции», так же как и проявления дедовщины и землячества в гвардейском мотострелковом полку зависели от командира полка, офицеров и сержантов. Молодым гвардейцам этой части повезло, так как подполковник Григорьев был авторитетным командиром, а офицерский и сержантский состав полка строг в меру и особо не зверствовал. Избиения не практиковались вообще, хотя были редкие случаи, которые заканчивались гауптвахтой. За шесть лет службы прапорщика Кантемирова в мотострелковом полку были только два громких дела с осуждением старослужащих в дисбат. Всё воздействие на личный состав в основном проводилось постоянной боевой учёбой, либо повышенными нагрузками по роте, например, натирание полов или чистка туалета, либо коллективными пробежками по спортгородку или на полигон Помсен. Знаменитая чистка зубными щетками туалетов тоже оставалась из рода легенд.

Казарменное положение офицерам в части объявлялось с пугающей регулярностью, а ведь командиры рот, как и большая часть офицеров полка, были женатыми людьми. Ладно, лейтенанты-холостяки? Да и они тоже люди. И молодым офицерам иногда хотелось просто отдохнуть. Когда офицерам всё надоедало, командиры подразделений устраивали себе выходной, за что получали потом взыскания от командира батальона. Отношения офицеров внутри рот, батальонов, да и всего полка были самыми тёплыми и дружескими, ведь всем вместе приходилось противостоять могущественной системе выжимания пота из них и подчиненного личного состава. Все сдружились в ходе постоянной боевой готовности, бесчисленных учений и полевых выходов. И после всего этого офицеров ещё пытались пугать. Самой ходовой фразой вышестоящего начальства было: «Да я вас, товарищ капитан, в двадцать четыре часа в Союз сошлю!» На что ротные, находящиеся в полуневменяемом состоянии от постоянного недосыпа, дерзко отвечали: «А что это вы меня, товарищ полковник, Родиной пугаете?»

* * *

Теперь немного о землячестве в 67 МСП, в котором служили солдаты около шестидесяти национальностей. В этой части все «тёплые» места в полку исторически держались «сынами братских народов»: в столовой поварами и хлеборезами были в основном узбеки, в подвалах и кочегарках сидели азербайджанцы, продовольственным и вещевым складами довольствовались армяне, на складе ГСМ рулили казахи. До перестройки и гласности в войсках национальный вопрос остро не стоял, все служили вперемешку: азербайджанцы с армянами, абхазы с грузинами, узбеки с киргизами и т.д. Поэтому офицеры не были готовы к межнациональным конфликтам, никого этому специально не учили, многие не знали всех национальных, родовых и племенных проблем в пока ещё единой стране. Командиры подразделений знали только, что все мы советский братский народ, одна многочисленная семья. Но ветер перемен добрался и до нашего мотострелкового полка. Азия и Кавказ не поделили «тёплые места». Узбеки, казахи, туркмены и таджики под предводительством рядового Файзиева, так называемого заведующего столовой, схлестнулись с азербайджанцами, армянами, чеченцами и другими малыми народностями кавказских гор во главе с младшим сержантом Саркисяном.

Остановимся немного на атаманах двух многонациональных группировок мотострелкового полка. Рядовой Файзиев был родом из Ташкента, успел проучиться два курса в местном университете, откуда был отчислен за серьёзную драку и отправлен родственниками подальше от уголовного дела защищать Родину на дальних рубежах отчизны. Это был умный и дерзкий солдат последнего периода службы, узбек по национальности, хорошо знающий русский и немецкий. К концу службы Файзиев управлял всеми поварами солдатской и офицерской столовой и подчинялся непосредственно зампотылу полка.