Кто сильней - боксёр или самбист?

Начальника стрельбища удивило только, как следователь военной прокуратуры держал себя в общении со старшими офицерами полка. Старший лейтенант не наглел и не борзел, но он так разговаривал с майорами и подполковниками, как будто они были младшими офицерами, а он старший. И командование полка принимало это обращение с ними как должное. И молодому прапорщику очень захотелось точно также общаться со старшими офицерами и юный гражданин СССР, не долго думая, решил посвятить всего себя юриспруденции, то есть служению закону и правопорядку. Как говорится: «Dura lex sed lex» (закон суров, но это закон). Это был интуитивный выбор...

Прапорщик Кантемиров всерьёз задумался о своём дальнейшем жизненном пути на юридическом поприще и поделился своими мыслями и планами с прапорщиком Бабаевым. Замначфина решил принять активное участие в будущей студенческой судьбе своего однополчанина и предложил два варианта: он едет в отпуск, поступает в финансовый институт (у него же там дядя), достает этот бланк и привозит боевому товарищу. Второй вариант — сейчас же, не отходя от кассы, идём в дивизионную типографию, где у Джонни служит земляк-прапорщик, и просто печатаем документ на типографском станке за долю малую. Второй вариант начальнику стрельбища понравился больше. И всегда можно было подстраховаться первым вариантом. Куда спешить? Поступить на юрфак ЛГУ это вам не армейскую итоговую проверку сдать. Тут иной подход нужен, тонкий и сугубо гражданский.

Начальник типографии, гвардии прапорщик Бахрамов Бахтияр (для друзей просто Бахти) дослуживал в ГСВГ пятый год, поэтому был солидным семейным человеком и увлекался русской и азербайджанской поэзией. И кого только не встретишь среди прапорщиков ГСВГ? Джонни предупредил Тимура, что Бахти не пьёт в принципе и лучше в качестве гостинца захватить с собой что-нибудь вкусное его трём детишкам. Приходить в гости в семью с пустыми руками было не по-нашему, не по-русски. Начальник стрельбища выбрал в городе самую большую коробку набора печений, и друзья отправились в семейное общежитие прапорщиков и сверхсрочников.

После традиционного чая мужчины остались одни в комнате, Джонни объяснил земляку суть вопроса и показал бланк разрешения командования для поступления в гражданский ВУЗ. Начальник типографии удивлённо посмотрел на своих коллег-прапорщиков и внимательно изучил документ:

— Надо будет менять шрифт, много работы.

— Бахти, Вы сделайте, пожалуйста, — Тимур посмотрел прапорщику в глаза, — а я для Вашей жены достану джинсовое платье за двести пятьдесят марок.

Эти джинсовые платья, только вошедшие в моду, пользовались большой популярностью у кавказских жён наших офицеров и прапорщиков. Восточные женщины не носили короткие джинсовые юбки, но за модой следили и называли эти платья «халатами». Поляки продавали такие «халаты» за четыреста марок при средней зарплате прапорщика в пятьсот марок. Для сравнения джинсы «Монтана» поляки толкали русским за триста марок, это было чуть меньше ста рублей, а в Союзе такие джинсы уже стоили от двухсот рублей при средней зарплате в сто пятьдесят рублей. Прапорщик Бахрамов задумался над таким выгодным предложением и вопросительно посмотрел на земляка. Джонни показал на свои новые джинсы фирмы «Монтана» и кивнул головой в сторону товарища. Этот сможет! Прапорщик Кантемиров дожал коллегу:

— Бахти, Вашу жену я видел, размер знаю, принесу три штуки. Пусть жена выберет сама, оставшиеся два «халата» продаст подругам за триста марок. Все деньги отдадите мне после продажи. В итоге получится восемьсот пятьдесят марок.

Бахтияр очень любил свою жену и опять же такой шикарный выбор, если два оставшихся джинсовых платья можно было продать, допустим, за триста пятьдесят марок. Для подруг жены и так будет неплохая экономия. И потом, чего не сделаешь для любимой женщины! Прапорщик Бахрамов широко улыбнулся во все свои кавказские усы и быстро что-то сказал такое складное по-азербайджански. Прапорщик Бабаев перевёл народную мудрость:

— Невыполнимой работы не бывает!

Прапорщик Кантемиров парировал на русском:

— Восток дело тонкое, Петруха!

Мужчины рассмеялись, а начальник типографии добил друзей-пехотинцев своим вопросом:

— Вам сколько экземпляров напечатать?

В голове начальника стрельбища тут же щёлкнула цифра стоимости таких бланков в интеллигентной среде прапорщиков дрезденского гарнизона. Пехота переглянулась. Это было новое и неизведанное направление бизнеса. Это был Клондайк! Не выдавая свое волнение, Тимур постарался спокойно ответить:

— Бахтияр, если возможно, напечатайте штук сто. Хорошо?

Начальник типографии только пожал плечами — сто так сто! На том и расстались. Через пару дней у Тимура появилась пачка бланков, пахнущих свежей типографской краской, а жена прапорщика Бахрамова щеголяла по гарнизону в новеньком джинсовом платье. Все стороны этой сделки остались довольны друг-другом.