Кто сказал: "Война"? (СИ)

С самого утра все только о празднике и говорили. Служанки, те, что заранее выпросились на гуляния, хвастались нарядами и посмеивались над менее удачливыми подругами, которым предстоит остаться смотреть за домом. Младшие братья пересчитывали скопленные монеты и спорили, на что их лучше потратить: на цветные леденцы и хлопушки или все-таки пойти в балаган к ярмарочной колдунье. Салеме все это казалось таким далеким, неважным, что и думать не стоило, однако к разговору братьев онавсе же по привычке прислушалась: конечно, они не собирались спрашивать о будущем, вот еще! Мальчишки хотели, чтобы ведьма дороги научила их колдовству.

Вот ведь не хватало! Натворят чего-нибудь и, мало того, что для самих опасно, так они еще и ее планы спутают.

— Это еще что за выдумки? Не вздумайте близко соваться к балаганщикам! — и даже припугнула: — А то все отцу расскажу — он вам покажет колдовство.

Но вместо того, чтобы испугаться, мальчишки дружно дали отпор:

— Ну и беги, жалуйся, ябеда! Отца-то все равно дома нет, уехал по делам.

Салема удивилась: какие дела могли быть в один из главных праздников? И тут же получила ответ:

— Точно-точно, уехал с самого утра, изменников в тюрьму сажать.

— Каких еще изменников? — переспросила она, — И при чем тут отец? Он же не блюститель.

Братья переглянулись и взялись объяснять наперебой:

— Ясно, каких: Орсов!..

— Они с умгарским правителем сговорились!

— А отец поехал проверить, чтобы все как надо сделали…

— …чтобы предатели не сбежали. Чтобы всех разом переловить!

От такого известия перехватило дыхание. Родители Нарайна — изменники и предатели?! Салема не верила. Слышала все эти разговоры про умгарского миротворца, да… но чтобы славнейший патриарх, член Высокого Форума изменил Орбину? Немыслимо!..

И что значит — переловить всех? Всех Орсов? И… Нарайна тоже? Но он-то в чем виноват?! Нет, ее любимый уж точно никого не предавал… да все это попросту невозможно! Какая-то чепуха, мальчишки, наверное, что-то подслушали, недопоняли и додумали сами, на что хватило ума. Салема так им и сказала:

— Врете все, стал бы он вам рассказывать. Сочинили и хвалитесь.

Братья оскорбленно насупились. Младший скорчил рожу, а старший ответил:

— Ничего и не сочинили! Он не нам, он Гайяри рассказывал, а мы за дверью были, подслушали.

— Гайи тоже уехал, за ним следом… — добавил младший, но Салема продолжать разговор уже не стала.

Срочно в город! Самой все узнать… Она бегом бросилась в комнату. Переодеваться — только время терять, лишь набросила на плечи плащ, выскочила во двор.

И нос к носу столкнулась с отцом.

— Сали, милая! — отец остановил ее, обнял, как ни в чем не бывало, заглянул в лицо. — Что-то ты не весела и глаза припухли. Плохо спалось? Ничего, на празднике развеешься…

Он был весел и добр, и говорил с Салемой так, словно не было накануне ни замков на дверях и ставнях, ни угрозы, что не даст связаться с братом. Словно это обычное дело для него — выслеживать собственных детей, а потом запирать, как преступников.

Но за лаской чадолюбивого отца отчетливо проглядывало глубокое удовлетворение, как будто именно сегодня Геленну Вейзу необыкновенно посчастливилось. Салема видела эту его сытую радость и понимала, что она могла значить: если его главный соперник в форуме оказался изменником, значит, он победил. Но несмотря на это понимание, в глубине души ей все еще хотелось верить, что ее отец — самый добрый человек на свете и никому не пожелает зла. Она решилась спросить:

— Отец, скажи, это правда, что славнейший Орс — предатель?

— Не могу сказать, дочка, — он неопределенно пожал плечами и, не выпуская Салему из объятий, пошел к дому. — Это решит суд. Но славнейший блюститель Тир представил неопровержимые свидетельства измены: похоже, предатель, так и есть.

— И ты веришь?.. — она хотела возмутиться, но вовремя опомнилась: конечно, верит! И не важно, правда это или нет, ему выгодно — значит, будет верить сам и ее убедит. Спросить надо иначе: — Что теперь с ним будет?

— До суда Орсы арестованы, а дальше…

— Все?! — перебила Салема недослушав.

— Все, конечно. Если глава семьи — изменник, изменником может быть и любой в его доме.

Все — значит, и Нарайн тоже. Сердце остановилось, земля, покачнувшись, начала уходить из-под ног. Салема вздохнула, собираясь с силами, а потом, ничего больше не говоря, вырвалась из объятий отца и бросилась прочь. Спрятавшись в своей спальне, она заперла дверь и сползла на пол. Теперь — все.

На праздник Салема не пошла, отговорилась тем, что нездорова. Легла поверх заправленной постели и пролежала до самого вечера. Слез уже не было, не было никаких мыслей и желаний — только пустота.

Вечером позвали к ужину, но есть не хотелось. Сначала за ней посылали служанку, потом тетку Рахи. Салема им не открыла, даже разговаривать не стала. Третьей пришла мать — ее Салема тоже не впустила, хоть за такое неуважение могли и наказать. Мать долго стояла под дверью, все уговаривала хотя бы взять ужин и поесть, но Салема не подалась, так и легла спать голодная.