Кто служил в армии, в цирке не смеётся

Но на свою беду он не успел. Осталось ещё каких-то двадцать сантиметров и взрывпакет долбанул, с силой выкинув каску вверх. От мощного удара каской в костлявую, ещё несформировавшуюся задницу лейтенанта, его самого подкинуло на метр вверх и перекувыркнуло через голову. Истошный вопль боли, исторгнутый из его тщедушной груди, единый вопль ужаса солдат, увидевших, что стало с задницей командира, долетел аж до лагеря.

Что было потом — тошно вспоминать. Да…, был в связи с этим один трагикомичный момент. Как только изувеченного лейтенанта отправили в ближайший госпиталь, командир полка, замполит и особисты построили всех огневиков, чтобы разобраться — На чём это лейтенант так подорвался? Но столкнулись с общим сумасшествием. Деморализованные происшедшим, бойцы дружно и взахлёб, сбивчиво и бестолково, перебивая друг друга, рассказывали командованию о «Живой смерти», которую показывал лейтенант Петров.

— Какая «Живая смерть»? — Завопил в отчаянии замполит, — Что за херню вы тут лепите? Да это ваш бестолковый лейтенант мог её увидеть, когда задница превращалась в плоскую сковородку, но вы откуда её все одновременно могли увидеть.

А командир полка затосковал на мгновение поверив, что теперь ещё придётся докладывать в дивизию и о тридцати сошедших с ума солдат…

Лейтенанта Петрова мы больше не видели. Немного оклемавшись, его отправили в Москву, в Бурденко, а я ещё месяца три переживал. Но это сразу прошло, когда решил покончить со всеми сомнениями. Как-то после обеда, взял взрывпакет, каску, на всякий случай солдатское одеяло, сложенное в восемь раз и ушёл на огневой городок. Учёл все ошибки лейтенанта, оглядел окрестности из орудийного окопа и с размаху сел на каску, под которой дымился взрывпакет. Не учёл только одного. Всё это надо было проделывать в яловых сапогах. Взрыв и удар по заднице был меньший, чем ожидал, но всё равно меня слегка подкинуло и пороховые газы, вперемешку с мелкими камушками больно, до крови, стебанули по не защищённым полуботинками ногам. Неделю я сильно хромал и лечил ранения сам, не обращаясь в санчасть. С переживаниями было покончено и я уже сам спокойно думал — лейтенант Петров просто ДУРАК.

Груз 200

Закончив последние приготовления, мы с готовностью присели за стол и виновник торжества Андрей стал неторопливо разливать водку по стопашкам. С чувством выпили настоящую русскую водку и, похваливая «Пшеничную», стали неспешно закусывать. Андрей Кучеренко вернулся из командировки в Союз и как это принято привёз «привет с Родины» несколько бутылок советской водки, которая здесь в Германии ценилась очень высоко. В основном русские здесь пили немецкую водку «Луникофф». В принципе, водка неплохая, но довольно задиристая и без запивки шла плохо. Всё равно, что проглотил сразу несколько напильников или большой кусок наждачной бумаги, так сильно она дерёт. А вот наша прямо мягким бархатом катится по горлу и как это не удивительно — вкусная, хоть и горькая.

Отдав должное национальному напитку и ещё раз обсудив все её достоинства и выпив по второй, мы наконец-то предложили Андрею рассказать как он съездил в очередную «хитрую» командировку.

Прапорщик Кучеренко был старше нас годика на три, холостяковал также как и мы. Был в авторитете и мы, молодняк, частенько бегали к нему за советом и за жизненным опытом. А этим делом он был богат. Вот и сейчас он начал свой рассказ нравоучительным тоном.

— Слушайте меня пыонэры и мотайте на усы, которых у вас ещё нет, — и сам самодовольно закрутил свои густые пшеничного цвета усы, бывшими предметом нашей зависти, — опыт, конечно, у меня в этом деле хреновато-богатый, но лучше учиться на чужих ошибках, чем на своих.

Кучеренко только что вернулся из командировки по сопровождению тела солдата-дагестанца на Родину, погибшего от несчастного случая. Был тот водителем и во время марша у него закипела машина. Всё сделал правильно: съехал на обочину, открыл капот и защищённой тряпкой рукой начал открывать пробку радиатора. Но вместо того чтобы потихоньку стравить пар, смело крутанул… Ну и оттуда хлестанул столб пара и кипятка. Дагестанец вовремя уклонился и от неожиданности соскочил на дорожное полотно прямо под колёса немецкой машины и насмерть.

Так как Андрей уже возил такой груз в Союз год назад, то командир полка снова назначил его:

— Ты, товарищ прапорщик, опыт уже имеешь вот и вези. А чтоб компенсировать тебе будущие неприятности, даю тебе лишних семь суток, чтоб ты пришёл в себя дома. А не как в прошлом году…

То, что Кучеренко имел определённый опыт тут же в кабинете у командира полка и проявилось. Андрюха стал сразу же перечислять с важным видом и со знанием дела всё, что ему необходимо, чем сразу же поставил командира в тупик. Правда, ненадолго. Тот моментально вызвал к себе зам по тылу, свёл их друг с другом и командирским тоном поставил задачу.

— Товарищ подполковник, выполнить всё, что требует прапорщик и чтоб послезавтра его и груза здесь не было.