Кто служил в армии, в цирке не смеётся

— Не спал я, товарищ подполковник, — мне вдруг расхотелось что-то доказывать, когда тебе никто не верит и сейчас желал, чтобы меня побыстрей наказали и я убрался из кабинета, но командир не спешил меня наказывать.

— Пятнадцать минут тому назад из моего кабинета ушли твой командир дивизиона подполковник Хончи и командир батареи капитан Чистяков. Я их вызывал. Оба крайне положительно характеризуют тебя по службе. Я, как командир полка, тоже о тебе положительного мнения. Но вот что получается: через неделю как ты прибыл из школы прапорщиков, ты на БТР врезаешься в забор в немецкой деревне, когда гнался за американской машиной связи. Как мне рассказывали там свинья чуть инфаркт не получила, когда ты с грохотом развалив половину каменного забора ворвался в тихий и уютный немецкий дворик в то время, когда свинья мирно спала под забором…

Я еле сдержал улыбку, вспомнив, как эта здоровенная свинья испугалась и без разбега сиганула через двухметровый забор.

…Я ведь тогда тебя не наказал, потому что ты тут же на месте разрулился с немцем и он не имел к нам никаких претензий, да и БТР целый остался — так, краску немного побило. Два месяца назад твой подчинённый Цюпа разгрохал машину об стену. Сегодня ты ещё одну машину разбил. Хорошо, что одна машина с твоего взвода, забитая под завязку снарядами стоит на длительном хранении на складе и ты её не разобьёшь, но ведь у тебя во взводе есть ещё одна целая машина. Что от тебя дальше ждать? Может быть, ты скоро и её в распыл пустишь?

Командир замолчал, а я тяжело вздохнул и решил от обороны перейти в наступление.

— Товарищ подполковник, всё что у меня было это ведь не оттого что я бестолковый. Я ведь хотел как лучше. Если взять американцев, то они находились в запретной зоне, потому я и погнался за ними, чтобы задержать их. Ну, не рассчитали мы с водителем… С Цюпой, с рядовым Цюпой, я работал, запрещал ему свои трюки показывать, ну вот захотелось ему покрасоваться… Ну, что тут поделаешь — получил он свой урок, хороший урок. Конечно, плохо что от этого урока машина побилась, я вас понимаю, но всего не предусмотришь… Вот и сегодня так получилось. Но я вам обещаю, что больше подобного не будет…, — я обещал, каялся и хорошо, что на тот момент никто из нас не мог предвидеть будущее, в котором через три месяца я утоплю свою третью машину в пожарном водоёме. Не я, конечно, утоплю, но мой подчинённый Джегутанов. И хорошо, что никто об этом не мог знать, поэтому спокойно обещал, клялся, что исправлюсь и больше не принесу ни каких хлопот полку и командиру полка.

К концу моей горячей и убедительной речи и майор Сушинский, и подполковник Скворцов смеялись от души. Отсмеявшись, командир полка обратился к начальнику автомобильной службы.

— Ну, а ты что думаешь, Геннадий Антонович? Что будем делать?

Сушинский посмотрел на меня и повернулся к командиру:

— Был бы он разгильдяем, я бы конечно по другому отнёсся к нему. Но служит он хорошо. Несмотря на свою молодость, всё-таки имеет довольно высокий авторитет в нашем полку. Раскрою один секрет вам, товарищ подполковник, Цеханович про это знает, для него это не секрет. Мои прапорщики начальники складов и технари решили как-то набить морду прапорщику Цеханович и я, случайно узнав об этом, был поражён за что они хотели его избить. Оказывается, им не нравилось, что этот молодой прапорщик умело и решительно командует своими солдатами и в целом взводом, а ведь у него половина взвода чеченцы. Не нравилось им и то, что среди офицеров Цеханович пользовался авторитетом и этим мордобоем они хотели ему сказать, типа — Ты что, Цеханович? Не дёргайся, будь как все. Слава богу, вовремя всё это всплыло, я вмешался, старший лейтенант Геворгян пришёл и с моими прапорщиками сурово разобрался. Нормально всё закончилось. Так что думаю, что можно обойтись лишь только внушением, этим разговором. Ну, а насчёт автомобиля, ладно восстановим его, есть ещё у меня резервы и в дивизии никто не узнает.

Я стоял и не верил своим ушам, удивляясь тому, как майор Сушинский отзывался обо мне. Я всегда считал его достаточно чёрствым человеком, да и довольно жёстким начальником, которого ничего не волновало, кроме того, чтобы все его приказы выполнялись именно так, как он хотел.

— Ладно, идите товарищ прапорщик, а завтра собирайте своих водителей, к майору Сушинскому на склад за запчастями и к вечеру, чтобы машина была восстановлена.

Так всё и произошло, машина к вечеру завелась, ещё пару раз на совещании командир полка вспомнил происшедшее со мной, но наказан я не был, что меня здорово удивило. Постепенно этот случай стал забываться, как внезапно грянул гром…

* * *

— Товарищ прапорщик, вас и рядового Лаптева срочно к командиру полка, — посыльный по штабу развернулся и выбежал из бокса нашей батареи, оставив меня в лёгком замешательстве. Мне сразу же стало понятно — раз вызывают с Лаптевым, значит дело касается аварии. Блин, ну в чём ещё там дело?