Кто сражается с чудовищами. Как я двадцать лет выслеживал серийных убийц для ФБР

Неоднозначное и громкое дело заинтересовало программу «60 минут» канала CBS, занимавшуюся «расследованиями», которые на поверку оказывались весьма неглубокими. Тогда как раз настал звездный час «вьетнамского посттравматического стрессового синдрома», а язык у Дуэйна Сэмплса был подвешен неплохо: все это вместе оказалось идеальным для новостной программы. CBS изобразило его в самом благоприятном свете. К тому времени Сэмплс прекрасно знал, как рассуждать и как себя держать. Неужели кто-то может не поверить такому вежливому и искренне раскаивающемуся человеку? Соединенные Штаты переживали последствия войны во Вьетнаме, и широкая публика должна была понять ее последних жертв, наших солдат, которые, вернувшись домой, сталкивались с пренебрежительным отношением к себе. В CBS, похоже, почувствовали, что никакие логические аргументы вроде того, что Рэнди Инграм на самом деле на глазах Сэмплса не погибал, здесь уже не действуют.

Но мы не оставляли попыток в этом направлении. Когда я по заданию армии был в Европе, мне удалось разыскать Хью Ханна по прозвищу «Бад». Он стал майором, служил в Верховном главнокомандовании ОВС НАТО в Бельгии, и там я поговорил с ним. Он хорошо помнил Сэмплса, потому что тот должен был сменить его в должности передового наблюдателя. По словам Ханны, с этим Сэмплсом, выпускником Стэнфорда, были еще связаны некоторые проблемы – он настраивал рядовых военнослужащих против войны, и его психологическое состояние считалось нестабильным. Начальство решило временно не посылать Сэмплса на передовую и оставило Ханну в его должности, чтобы посмотреть, как будет вести себя Сэмплс. На своем посту Ханна получил ранение с травмами полости рта и языка. Во время разбирательства по поводу антивоенных настроений Сэмплса Ханна не мог говорить и, соответственно, не мог дать показания, поэтому дело замяли. Эти сведения и сведения о психическом здоровье Ханны я передал в прокуратуру Ван Дайка, а тот передал их помощникам губернатора. Лето продолжалось, а губернатор так и не выносил окончательного решения.

К концу августа 1981 года объявился бывший боевой командир Сэмплса, полковник Кортни Приск, сообщивший журналисту Бобу Смиту, что знал Сэмплса во Вьетнаме, «как любой офицер знает любого лейтенанта в своем подразделении. Возможно, даже лучше, потому что мы часто разговаривали». В статье Смита, опубликованной в Silverton Appeal-Tribune, Приск продолжал: «Дуэйн иногда интересовался «дополнительной информацией»… Он мне казался человеком, которого необходимо иногда приободрить. Он был странным – не каким-то чудаком, но странным. Его волновали вещи, которые не беспокоили других». Приск подчеркнул тот факт, что Ингрэм и Ханна не погибли, и вспоминал, что в его подразделении был один случай подрыва на противопехотной мине, но взрыв случился в трехстах ярдах (275 м) от Сэмплса, и вряд ли тот мог стать непосредственным свидетелем, хотя об этом событии говорили в подразделении. В беседе с журналистом Приск подвел итог: «Я считаю, что Сэмплс объединил два-три увиденных или услышанных им случая и выдумал на их основе что-то свое… [Дуэйн Сэмплс] был хорошим военным и во Вьетнаме показал себя достойно. В этом сомнений нет. Вот почему все эти разговоры о стрессе – сплошная чушь».

Может, эти слова боевого офицера наконец-то повлияли на мнение Атии и его помощников, может, толчком послужила представленная мною и командой прокурора убедительная презентация или же общественное давление, благодаря которому была внесена законодательная инициатива об ограничении полномочий на смягчение приговора и которое выражалось в многочисленных адресованных в газеты гневных письмах взволнованных граждан, но в конце 1981 года Атия пересмотрел свое решение о смягчении приговора. Сэмплсу предстояло провести остаток своего срока за решеткой, надеясь только на комиссию по помилованию, если таковая когда-либо будет проведена.