Кто сражается с чудовищами. Как я двадцать лет выслеживал серийных убийц для ФБР

Не бывает совершенно похожих преступлений или преступников. Составитель профилей пытается разглядеть в преступлениях определенную схему и определить характеристики предполагаемого злоумышленника. Профилирование – это процесс, основанный на фактах и логическом мышлении. Мы узнаем о происшествии все, что можем, на основании опыта строим предположения о причинах происшедшего и о том, какими чертами личности может обладать совершивший преступление человек. Говоря вкратце, формула такова: «Что» плюс «почему» равно «кто».

Самая главная задача – сократить число подозреваемых, отсечь самых маловероятных и сосредоточиться на реалистичных целях.

Следователно, если мы скажем, что с очень высокой вероятностью преступление совершено мужчиной, то отсечем тем самым приблизительно 50 процентов населения, то есть всех женщин. Категория «взрослые мужчины» – это небольшая доля популяции; «одинокие белые мужчины» – еще меньше. С каждым дополнительным определением количество подозреваемых быстро сокращается – например, мы можем предположить, что преступник безработный или недавний пациент психиатрической клиники, или что живет недалеко от места преступления, куда мог прийти пешком.

Я провел очень много курсов в Куантико и занятий выездной школы и обнаружил, что, как бы усердно мы ни пытались внушить эти принципы нашим слушателям, они все равно требовали более конкретных указаний. Есть ли у нас практическое пособие с вопросами, которые можно выучить наизусть и задавать себе всякий раз при осмотре места преступления, чтобы знать, на что стоит обращать внимание в первую очередь? Полицейским и даже нашим агентам хотелось получить какой-то список пунктов, напротив которых остается только расставить галочки или номера – и подробности происшествия ясны; это как автомат – нажимаешь на кнопку, применяешь формулу и получаешь идеальный профиль. В будущем мы надеемся разработать компьютерную программу, которая будет работать подобным образом, но трудимся над ней уже шесть лет, а она далека от совершенства. Профилирование до сих пор успешнее всего получается у людей с богатым опытом, особенно у тех, кто изучал психологию. При этом приходится много работать – работать в смысле шевелить мозгами с целью решить то, что обычно представляется сложной головоломкой.

В основе головоломки находится место преступления, обычно содержащее лучшие из доступных нам улик. Мы пытаемся тщательно их исследовать в попытке понять как само преступление, так и косвенным образом характер совершившего его человека. Хороший пример – это убийство учительницы специальной школы в Бронксе. Практически все, что было обнаружено на месте преступления – на крыше многоквартирного дома, – принадлежало самой жертве: сумочка, ремень, которым ее удушили, расческа в лобковых волосах, даже фломастер, которым убийца написал неприличные выражения на ее теле. Это было важно для составления психологического портрета убийцы: мы пришли к мнению, что этот человек мог не планировать убийство, оно было совершено спонтанно. В противном случае злоумышленник мог бы взять с собой «набор для изнасилования» – липкую ленту, веревку, возможно, пистолет, то есть все то, чем можно контролировать жертву.

Как я вкратце писал в предыдущей главе, отсутствие такого «набора» было ключевым фактором в другом классическом примере убийства, в расследовании которого я принимал участие в качестве составителя профиля. Рассудительный читатель придет к мысли, что в таком большом и разностороннем городе, как Нью-Йорк, сотрудники органов правопорядка давно могли прийти к идее составления психологического профиля, но по-настоящему это направление стало развиваться как раз после расследования именно этого загадочного убийства молодой учительницы.

Итак, в октябре на крыше многоквартирного дома в Бронксе было обнаружено обнаженное тело молодой учительницы специальной школы Франсин Элверсон, проживавшей в том же доме. Это была небольшая женщина ростом меньше пяти футов (1,52 м) и весом менее сотни фунтов (45 кг). Она жила в квартире вместе с родителями и вышла из нее рано утром, отправляясь на работу, – в расположенную неподалеку школу для детей-инвалидов.