Кто сражается с чудовищами. Как я двадцать лет выслеживал серийных убийц для ФБР

В январе я вернулся в Бэй-Виллидж, где следствие выявило четверых подозреваемых, более или менее подходящих под профиль. Один был работником конюшни, в которой Эми брала уроки верховой езды; мне показалось, что он более психически дезорганизован, чем человек, который легко уговорил бы Эми сесть в машину. Тем не менее полиция задержала его и дала «сыворотку правды»; он легко прошел этот тест. Другим подозреваемым был полицейский, а третьим – пожарный. Они мне тоже показались не слишком подходящими из-за того, что для такого рода работы требуется определенный уровень образования, дисциплины и умения ладить в мужском коллективе.

Четвертым подозреваемым был довольно молодого вида человек, добровольно пришедший в полицию и вызвавшийся расклеивать плакаты о пропаже Эми. В этом помогали многие, но Данн и Ренн сочли наиболее вероятным подозреваемым именно этого мужчину по фамилии Странэк. Он жил один, ему было тридцать с небольшим лет, работал на складе в дисконтном клубе; он окончил школу, но никакого дальнейшего образования не получал и в армии не служил. Правда, у него было кожное заболевание, сильно отражавшееся на лице, он даже принимал медикаменты в связи с этим. Считалось, что из-за болезни он не встречается с женщинами. Кроме того что Странэк вызвался добровольцем, он отослал матери Эми открытку с выражением сочувствия, в которой к своему имени добавил слова «переживающий друг». К открытке прилагались две заколки для волос с запиской о том, что одну может носить мать, миссис Михальевич, а другую пусть она подарит Эми, когда та вернется.

Я согласился с Данном и Ренном в том, что это вероятный подозреваемый, и мне захотелось выяснить, откуда взялись заколки. Мы решили, что они продавались там, где работал Странэк.

Мы отправились поговорить со Странэком под тем предлогом, что хотим поблагодарить его за добровольную активность. Он жил в недорогом жилом комплексе, в студии с раскладушкой и крошечными кухней и уборной. Поговорив о добровольной помощи, мы задали Странэку несколько вопросов о нем самом. Он сказал, что у него есть девушка. Позже мы узнали, что это была женщина с маленьким ребенком от прежнего брака. Я сомневался в том, что у них были какие-то сексуальные отношения.

Через некоторое время мы намеренно подняли градус беседы. Почему он вызвался помогать полиции? Может, это он увез куда-то Эми? Я постарался приуменьшить серьезность его предполагаемого поступка. Может, у девочки были какие-то трудности в поведении; может, она упала и расшибла себе голову, а он побоялся рассказать кому-либо об этом? Может, произошел какой-то несчастный случай? Странэк категорически все отрицал, утверждая, то он не имеет никакого отношения к пропаже Эми.

У нас не было полномочий на обыск жилища, но, когда Странэк отлучился в уборную, я постарался как можно внимательнее осмотреть помещение. Я старался в первую очередь найти какие-либо «трофеи», принадлежавшие Эми или другим детям. Вероятнее всего, он мог убить ее в своем доме, а потом увезти в другое место. Я на всякий случай заранее распорядился, чтобы оперативники были готовы проверить сточные трубы, поискать волосы в расческах и тому подобное, если мы заметим хотя бы малейшие намеки на присутствие здесь Эми. Но мы ничего не обнаружили и оставили Странэка одного.

По дороге обратно я сказал Данну, что чутье мне подсказывает – это тот самый человек, и Данн тоже так думал, хотя доказательств у нас не было.

Три недели спустя тело Эми было обнаружено в пятидесяти милях (80,5 км), на поле у выезда на шоссе I-71 между Кливлендом и Цинциннати. На ней был все тот же бирюзовый комбинезон, но его снимали и снова надели уже после смерти. Тело ее сохранилось достаточно хорошо и пролежало здесь недолго, вероятнее всего, не более недели. По заключению коронера, девочка скончалась скорее всего в октябре, ее труп держали в холоде, пока не привезли сюда.

В тот день, когда о находке сообщили в газетах, Странэк смешал сухой газ в стакане с колой и выпил, покончив жизнь самоубийством.

Как только полиции стало известно о смерти Странэка, мы с Данном предложили как можно быстрее провести обыск в его квартире. Получив ордер, полицейские немедленно отправились в жилой комплекс, но опоздали. Родственники Странэка уже очистили его жилье вплоть до голых стен и пожертвовали одежду благотворительной организации.

Похищение и убийство Эми Михальевич до сих пор числится в полицейских записях Бэй-Виллидж как нераскрытое преступление, и, вероятно, нам никогда не станет известна вся правда. Тем не менее за последние два года там не произошло ни одного похожего преступления, и, наверное, это все, на что остается надеяться.

8. Инсценировка: схема обмана