Кто стоит за дверью

— Ты думаешь, им сразу разрешат покинуть Францию? — высказал сомнение Ольгерд. — Сначала с каждым побеседует инспектор полиции, и только потом решат, можно ли их отпускать…

— Да зачем французам русская головная боль? Пропала да пропала. Трупа нет. Не арестуют же их. Короче, не сегодня завтра они вылетят в Москву. Грустные-прегрустные!.. Зойка и Вита будут плакать. Гелена — держаться из последних сил. Женька возьмет себя в руки, ни один мускул на лице не дрогнет, а втайне будет переживать. Арсений, тот не раз смахнет слезу, делая вид, что запотели стекла в очках. Павел будет как в воду опущенный.

— Зачем же мне тогда ехать и смотреть на них, если ты видишь на расстоянии?

— Давай, давай! Выпей кофейку и в путь. Проводишь их из замка до аэропорта. Как только они пройдут на посадку, мигом ко мне!

Ильховская целый день забавлялась, представляя, какая трагедия разыгрывается в замке. Ночь провела спокойно, но с утра принялась ждать Ольгерда, не находя себе места от нетерпения. Вечером она стала прохаживаться вдоль забора. Однако Жилёнис приехал только по истечении третьих суток.

— Господи! — бросилась к нему Лора. — Где ты был? Что случилось?

— Случилось? — приподняв бровь и кривовато усмехнувшись, переспросил он. — Да, собственно, ничего.

— Их допрашивала полиция?

— Да, я видел, как приезжали полицейские.

— Ну и?.. Их отпустили? Они уехали?

— Уехали?! — расхохотался Ольгерд, упав в плетеное кресло. Он хохотал так, что Лоре пришлось приструнить его.

— Их задержали? — не унималась она.

— Нет, Лорик, они сами задержались. И знаешь, что? Вечером устроили грандиозную вечеринку: пили, пели, танцевали канкан…

Лора потемнела в лице.

— Прекрати кривляться! — не выдержала она, срываясь на крик. — Рассказывай!

— Не ори! — огрызнулся он. — Я лично был свидетелем этого шабаша.

Лора с остановившимся взглядом опустилась на стул.

— Я отчасти предвидел это, поэтому прихватил с собой видеокамеру.

Лора перевела на него взгляд, полный ужаса.

— Значит, это правда?

— Пойдем посмотришь! Или?..

Лора на несколько секунд погрузилась в себя. Потом встала, тряхнула головой и пошла в гостиную. Ольгерд подключил камеру к телевизору и…

— Прошу прощения за некачественное изображение. Условия для съемки были не совсем удобные.

Лора смотрела и не верила своим глазам… Павел… Павел, который, по ее мнению, должен был быть как в воду опущенный, принялся наигрывать канкан, Гелена, которой следовало, молча глотая слезы, утешать Виту с Зоей, во всеуслышание объявляет: «Траур отменяется!» Зоя вместо того, чтобы безутешно рыдать, приподнимает юбку, Вита издает визгливое: «И-и-и!» и начинает задирать ноги…

На экране уже ничего не было, а Лора все не могла отвести от него взгляда. Ольгерд хотел выключить видеокамеру, но Лора схватила пульт, перемотала пленку и остановила кадр, когда в объектив попал Павел, целующий Виту в плечо и признающийся, что так хорошо ему давно не было.

Ильховская ошалела от увиденного и услышанного. Она сидела в странном оцепенении, зажав в руке пульт.

— Лора! Э!.. — тронул ее за плечо Ольгерд. — В чем дело? Ты же хотела узнать, что будет, когда за тобой захлопнется дверь.

Она, казалось, не слышала его.

— Лора, выпей, — насильно отбирая у нее пульт и всовывая в руку стакан с виски, старался привести ее в чувство Ольгерд.

Она выпила, откинулась на спинку дивана и закрыла глаза. Ольгерд не стал ее трогать.

Четверть часа спустя Лора попросила еще виски и сказала:

— Хотела заглянуть и не жалею! Твари! Мерзавцы! Сволочи!.. — она потрясала руками, заходясь от злобы. — Убить гадов! Всех перестрелять! Нет, ты представляешь?!.. Я пропала, утонула, а они за мои деньги веселятся…

Она рванулась с места. Ольгерд бросился за ней. Нагнал на веранде.

— Ты куда?

— К ним! Только прихвачу видеокамеру, чтобы они не смогли вновь надеть овечьи шкуры.

— Ты хочешь прекратить игру? — спросил Ольгерд.

— Да! Принеси камеру!

Жилёнис пошел в гостиную, досадуя на свою недальновидность.

«Не надо было связываться с трупом. Я же почти на сто процентов был уверен в подобной реакции этих «друзей».

Когда он вернулся, Лора сидела в кресле и покачивала ногой.

— Что-то эмоции меня захлестнули, — с усмешкой сказала она. — Следует успокоиться. К тому же у нас заготовлен труп и мне ужасно хочется взглянуть на их вытянутые физиономии, когда они, уже пребывая в экстазе от ожидаемого их наследства, увидят меня.

Ольгерд не сдержал желчного смеха.

— Воображаю, какие у них будут морды…

— Верно подметил! Именно морды! Нелюди! Твари! Ехидны!

Лора не спала всю ночь.

Утром Ольгерд ей вновь заметил, что не стоит все-таки заглядывать туда, куда не следует.

— Наслаждалась бы сейчас обществом приятных людей. Сама испортила себе настроение…

— Не твое дело! — оборвала его Лора, но тотчас извинилась за резкость и попросила: — Ты поезжай, поснимай, если удастся.

— Хорошо. Признаться, мне самому стало интересно.

Вернулся Ольгерд через два дня.

— Что делают? — сухо поинтересовалась Лора.

— Веселятся. Заснял кое-что, но все в, том же духе.