Кто стоит за дверью

— Мама, — наливая ей в чашку кофе, начала Нина, — давай решим окончательно и бесповоротно: мы будем бороться за свой кусок или отдадим его волкам без боя, нате, жрите, а мы уж как-нибудь?!

— Хорошо, будем, — устало согласилась Зоя. — Бери нож, пойдем убивать.

— С тобой невозможно разговаривать! — вскочила со стула Нина.

— Ну а как ты предлагаешь от них избавиться?

— Надо подумать!

— Вот и думай! Как придумаешь, скажешь. А пока мне надо идти кланяться бывшей хозяйке, чтобы опять в ларек взяла.

* * *

Все наследники вновь встретились на похоронах. В глазах каждого мелькал невольный вопрос: «Кто следующий?»

— Однако мы встречаемся с невероятным постоянством, — заметила Вита. — Я уже стала завсегдатаем бутика траурных платьев и черного флера. — Такое ощущение, что на нас наслали проклятие.

— Не сомневаюсь, — ответила сквозь зубы Зоя, — кто-то наслал, а кто-то его материализует…

— На что это ты, интересно, намекаешь? — устремила на нее испытующий взгляд Вита.

Зоя не расслышала ее вопроса, она смотрела на закрытый гроб, в котором покоились останки Арсения. Слезы полились из ее глаз. Она подошла к гробу и положила на него руку. «Узнать бы, кто убил тебя!»

И тут Зоя заметила высокого блондина, который являлся на все похороны. «Ну, теперь ты от меня не уйдешь!»

Она быстро пробралась к нему, зашла за спину, чтобы не дать возможности скрыться, и сказала:

— Простите, я вас что-то не припомню…

Блондин вздрогнул и обернулся.

— Вы кто? Друг Арсения?..

— Нет, — сухо ответил тот.

— Тогда, может быть, вы были другом Лоры Ильховской?

— Нет, — уже с улыбкой ответил он, поняв, к чему она клонит.

— Значит, Гелены Ванышевой!

— Можно сказать. Я журналист, — он вынул из нагрудного кармана своей рубашки удостоверение и показал Зое.

«Сидоренко Сергей Васильевич», — прочла она.

— А вас, простите, как зовут? — поинтересовался он.

— Зоя.

— Очень приятно.

— А почему вы проявляете такой интерес к похоронам? Вы отвечаете в вашей газете, кстати, как она называется, за похоронную колонку?

— Газета называется «События за день», а интересуюсь я этими похоронами только потому, что в них прослеживается некая закономерность. Один за другим умирают молодые люди, довольно близко знавшие друг друга. Вот и все.

— Можно попросить вашу визитку?! Мне хотелось бы с вами встретиться и поговорить.

— С удовольствием, — он вынул из портмоне визитку и протянул Свергиной.

Гроб стали опускать. Зоя подошла ближе и бросила на него белую розу.

— У тебя от горя, видно, память отшибло, дорогая, — услышала она позади себя голос Чегодаева. — Ты забыла отказаться от своей доли наследства. А пора бы!

Зоя обернулась и взглянула тому в глаза.

— Ведь ты, если это правда, сам чудом остался в живых. А все успокоиться не можешь. Чего тебе надо? Всех убить и все захапать? Не подавишься?

Чегодаев с удивлением покачал головой.

— Как ты осмелела! С чего бы это?

— А с того, что нечего меня запугивать, понял! Ты просто пользуешься несчастными случаями, произошедшими с Геленой и Арсением, чтобы заставить меня дрожать за свою жизнь. И покушение на тебя было вовсе не делом рук кого-то из наследников, а твоих врагов, нажитых в кресле вице-губернатора.

Она хотела еще что-то добавить, но так разнервничалась, что начала заикаться. Махнула рукой и отошла от Чегодаева.

Печальная церемония подходила к концу. Зоя со стороны смотрела на трех оставшихся наследников.

«Кто-то из них убил Арсения! То есть совершил смертный грех. Не побоялся… Значит, все зависит от отношения к содеянному. И я отнесусь легко…»

ГЛАВА 17

После похорон Арсения Зоя поехала к себе в ларек. Села за витрину и тихо заплакала. Сомнений в том, что Арсения убили, у нее уже не было. К окошку ларька подошла ее соседка.

— Что вздыхаешь?

— Тяжело, вот и вздыхаю, — глотая слезы, проговорила Зоя.

— Ты бы хоть причесалась. Губы подкрасила. У тебя парфюмерия, а ты сидишь, будто картофелем торгуешь. Надо тебе развеяться, отвлечься от печальных мыслей… — на ходу добавила она, заметив покупателя у витрины своего ларька.

Зоя послушалась совета. Собрала волосы в хвост, подкрасила губы, навела румянец и стала еще страшнее: вытянутое от горя лицо, слезящиеся глаза, дрожащий подбородок не могла скрыть никакая косметика.

«Как же мне теперь быть? Что делать?» — думала она, с трудом сдерживая подступающие к горлу рыдания.

Ее отвлекла покупательница, долго выбиравшая лак для ногтей. Когда та ушла, Зоя опять задалась тем же вопросом.