Кто стоит за дверью

— Ладно, позвоню.

Вита на удивление обрадовалась звонку Зои.

— Привет! А я все тоже собиралась тебе позвонить, но то одно, то другое. Как ты?

— Да ничего. Правда, с полмесяца назад напал на меня кто-то в метро, хотел под поезд столкнуть.

Вита, широко открыв глаза, молчала в трубку. Послушав ее дыхание, Зоя окликнула ее.

— А!.. Да это я так… Но ведь это ужасно! Кто?.. Кто нападал на тебя, ты рассмотрела?

— Нет, он ловко скрыл лицо за головным и шейным платками. Но совершенно определенно могу сказать, что это был мужчина.

— Невероятно! Неужели Женька Чегодаев?

— А может, Мельгунов?

— Нет, — уверенно заявила Шуркина и, немного подумав, сказала: — Слушай, а вдруг у тебя просто сумку хотели вырвать, а тебе показалось черт знает что?!

— Вполне вероятно, — ответила Зоя, отметив про себя: «Значит, все живы, здоровы, иначе Витка сразу бы ошарашила новостью».

— Надо нам с тобой как-нибудь встретиться, поболтать. У тебя номер мобильного не изменился?

— Нет, но лучше звони на домашний. Я мобильным редко пользуюсь, дорого.

— Обязательно позвоню. А сейчас извини, тороплюсь. Надо ехать выбирать подарок подруге. Это такая головная боль…

— А я бы с удовольствием отправилась по магазинам, — забывшись, проговорила Зоя. — А то только продуктовые… да и там одно и то же берешь.

— Впрямь, тоскливо, — несколько опешив от такой откровенности, согласилась Шуркина.

— А хочется… какое-нибудь платье купить… и сумку… у моей уже все швы потерлись… Ой! — воскликнула Зоя так громко, что Шуркина отвела трубку от уха. — Вита, прости, я что-то заболталась.

— Да ничего страшного. Выходит, не зря Лорочка позаботилась и о тебе. Вот получишь свою долю и отправишься по бутикам. Перво-наперво, я его обожаю, «Мариола Баят», там меха, духи. Потом обязательно аксессуары. Это «Мадам Фонтанж». Нижнее белье — «Чезаре». Ты не была? Ах, ну да! — Шуркина уже говорила сама с собой, захлебываясь от восторга. — Распутник Чезаре как будто подглядывает за тобой в примерочной. Первый раз — это такой восторг, такое удивление. Я зашла, разделась и вдруг вижу, — ее голос замер от умиления, — из-за шторки выглядывает мужчина. Я вскрикиваю!.. А на самом деле, это всего лишь ложная ширма, за которой шутник хозяин прячет своего Чезаре из картона. Чудо, как хорошо придумано… Ну ладно!.. — Вите уже надоело болтать со Свергиной. — «Мышь серая. Разве можно женщине так опускаться?! Хотя… пути наши неисповедимы. Чувствую, выкинет Шуркин со мною шутку. Что-то подозрительно долго, целых четыре месяца, он встречается с этой сушеной воблой с телевидения. А как оставит он меня, вот будет ужас!» — Ужас! — невольно произнесла она вслух.

— Да, — согласилась Зоя, тоже уже думая о своем. — Ладно, Вита, желаю удачной покупки. Будем живы, встретимся 18 января.

— Почему именно 18 января? Ах, да!.. Конечно, встретимся. Ну пока!

Зоя услышала гудки и положила трубку.

«Может, и впрямь, доживу до 18-го, и тогда…» — зажмурила она глаза.

ГЛАВА 18

Накинув легкий жакет поверх топа, Вита спустилась вниз, где ее ждала машина с шофером и охранником.

«Странно, наверное, из меня не получилась бы актриса. Как ни стараюсь, не могу представить себя на месте Свергиной. Умом, вроде бы, понимаю, что такое бедность, а примерить на себя не получается. Как это носить сумку, у которой потерлись швы?.. Дикость какая-то! Хотя я не всегда была богата. Во времена моего детства считалось престижным иметь отцом директора колбасного завода. Кремлевские детки, правда, поглядывали свысока, но общались. Потом был период, когда папе предложили уйти по собственному желанию, чтобы избежать открытия уголовного дела. Но я уже подросла. Кое-какие связи со школьной скамьи, когда училась в привилегированной школе, остались. Через Ильховскую я познакомилась с Шуркиным и получила все, что хотела. Даже если он бросит меня, то купить новую сумку я буду в состоянии… — Лицо Виты омрачилось. Ладони похолодели, в горле пересохло. — Купить-то куплю, но какую? Обыкновенную?! А я привыкла к сумочкам от Нины Риччи или уж в крайнем случае от Лансель. У них иногда бывают неплохие модели. А туфли?! Не буду же я носить «Саламандру»! Фу, какие гадкие мысли. И все из-за этой дуры Свергиной. Нельзя связываться с бедняками. Ну их! У них свое, у нас свое! Ах!.. — в досаде она так прикусила ноготок, что тот сломался. Пришлось возвращаться и подпиливать его. А гадкие мысли все лезли в голову Виты. Им, видно, нравилось крутиться среди радужных планов, игривых воспоминаний и дорогостоящих желаний. В голове у бедняков сумрачно, однообразно, хоть вешайся. А тут премьеры, вечеринки, дефиле, яхты, море, пальмы… И повсюду Вита в умопомрачительных нарядах.

Подпилив ноготь, Вита для поднятия настроения сбрызнула себя парфюмированной водой и… опять подумала: — Даже если мы расстанемся с Шуркиным, кое-что у меня есть, потом кое-что перепадет от Ильховской и… все! А мне уже тридцать два с половиной. И куда я?..» — Она настолько растерялась, что заплутала в собственном загородном доме. Когда, наконец, вышла, охранник открыл дверцу машины и спросил:

— А Лолу вы не берете?