Кто такая Даша?

И он стал рассказывать, как приехал ко мне домой. Около подъезда его встретила полиция, которая проверяла всех, кто входил и выходил из дома. Когда он спросил, что произошло, ему ответили, что убили консьержку. Потом его расспросили, кто он, из какой квартиры, и с какой целью явился, и он ответил, что приехал к своей девушке, которая живет на верхнем этаже в двухуровневой квартире, она забыла у него свою сумку, и он ее привез. Он назвал мое имя, и, сверив список жильцов, его пропустили.

Рома звонил несколько раз в дверь, но никто не открывал. Он позвонил на телефон, ответа тоже не последовало. И только потом он вспомнил, что у него в сумке есть ключи от квартиры, и он вошел. Он сразу заметил на тумбе в коридоре мой телефон, и сначала решил, что я дома. Об этом же ему указало мясо на разделочной доске на кухонной столешнице. Он поднялся на второй этаж. Но, не обнаружив меня ни в спальне, ни в ванной, снова спустился вниз.

– И тогда я понял, что что-то не то. Ты не могла уйти без телефона, как бы ты попала домой? И мясо… Разве бы ты оставила его на открытом воздухе? Без холода. Я спустился вниз и подошел к полицейскому, назвал себя и спросил, можно ли посмотреть записи с камер видеонаблюдения в доме. Я сказал, что ты пропала, и мне надо увидеть, когда ты ушла. И может быть, с кем. И тогда полицейский мне сказал, что записей нет, так как кто-то проник в серверную и выкрал жесткий диск, на котором они хранились. И добавил, что сделать это мог только профессионал. И вот тут я понял, кто это был.

Олег хорошо разбирался в камерах, это же его работа. После этого я стал искать, где еще в округе есть камеры, и обнаружил их в соседнем доме. На них я увидел машину Олега, и все сомнения отпали. Потом я вызвал Артема и попросил содействия полиции. Я сказал, что знаю, кто убил консьержку, и если они помогут найти тебя, то они найдут и убийцу. Ты не представляешь, как много камер мы пересмотрели за следующие два часа. В городе тысячи белых машин и найти среди них нужную, это как искать иголку в стоге сена.

– Лера, если бы не Роман Викторович, наша полиция искала бы тебя еще несколько дней, – вставил свое слово Артем.

– Да и я, мне кажется, копошился. Я был весь на взводе, постоянно орал на них. В моем воображении разыгрывалась одна сцена ужаснее другой, и я боялся не успеть и… он что-нибудь с тобой сделает…

Он снова прикоснулся к моему лбу и задержал на нем губы. Невольно я подняла голову, чтобы посмотреть, с чем это связано. В его глазах блестели слезы.

– Все хорошо. Он… не тронул меня.

Рома осторожно провел ладонью по моему лицу, и я вспомнила, что оно должно быть сильно распухло. И опустила голову.

– Прости, у меня не самый лучший вид.

– Прости?! Да это я должен просить у тебя прощения. За то, что вчера не добил его и позволил всему этому случиться. Мерзавец!

– Он уже за все ответил, – напомнила я и вернулась к его рассказу: – И как же вы его вычислили среди тысячи машин?

– Пересмотрев сотни камер последняя, на которой мы его увидели, вела за город. Я стал думать, куда он мог поехать, и вспомнил о том здании. Как-то мы хотели его выкупить и перестроить, но, проведя все обследования пришли к заключению, что выйдет нерентабельно и больше потеряем, чем приобретем, и отказались от него. Но Олег тогда сильно хотел его купить. Говорил, столько денег можно на нем отмыть. Но я не сторонник таких сделок, и закрыл эту тему.

Мы уже въехали в город. Стало темнеть, и зажигались фонари.

– Куда мы едем?

– В больницу.

– Зачем?

– Тебя надо обследовать. Ты ударила голову, и у тебя отеки на лице.

– Я не хочу в больницу. Я хочу домой.

– Лера, надо, чтобы врачи посмотрели твою голову. Я буду рядом и никуда не уеду.

– Хорошо, но я там не останусь.

– Договорились.

– Что это за простыня? – указывая на свое одеяние, спросила я.

– Это дали полицейские. Твою одежду мы выбросили.

Я плотнее прижалась к Храмцову. Воспоминания об одежде вызвали во мне стыд и смущение, и мне захотелось объясниться. Тем более что я до сих пор чувствовала от себя запах.

– Он заставлял меня пить воду… И не позволил… сходить в туалет…

– Ублюдок! – сорвалось у Артема. – Я бы сам его с удовольствием прикончил.

– Встань в очередь.

В больнице мне сделали снимок головы, обработали рану. Врач настаивал, чтобы я провела у них несколько дней, но я отказалась. Тогда мне назначили лекарства, сказали, как обрабатывать голову и лицо, и отпустили домой под расписку об отказе от госпитализации.

Домой мы вернулись к полуночи. Я захотела принять ванну, и Рома сам приготовил ее для меня. Он добавил пену и морскую соль, и я с удовольствием погрузилась в воду. Было так приятно смыть с себя всю грязь, которой пропиталось мое тело, и вместе с тем смыть прикосновения рук Аксенова и все воспоминания, с ним связанные.

Храмцов сел рядом с ванной и взял меня за руку. Бинты пришлось развязать, и от воды раны пощипывали. Но это было приятное ощущение. Значит, я жива и могу чувствовать.

– Рома, я должна тебе кое-что сказать. Я не стала говорить этого при Артеме… Это касается Даши.

– Что?