Кто Там, на моем плече?

- Коллеги?! Наставник?! - Костя вскочил, его ноги тут же подогнулись, и синебородый услужливо поддержал его за плечо. Его прикосновения он тоже не почувствовал - опять простое сопротивление воздуха, которое, однако, не дало ему упасть. Денисов отдернулся и остался стоять, шатаясь, как пьяный, и автоматически прикрываясь руками. - Где моя одежда?!

- Это вас сейчас меньше всего должно волновать, - собеседник ухмыльнулся. На нем самом одежды было более чем достаточно - черные брюки, черный же френч, наглухо застегнутый, блестящие черные остроносые туфли, украшенные пряжками с синими розочками, а поверх френча зачем-то - распахнутый шелковый черно-синий халат с развевающимися рукавами, тоже разрисованный синими розочками, придающий и без того пухлой фигуре своего хозяина еще больший объем. В одной руке у синебородого был пузатый кожаный саквояжик с золотистыми вставками. В другой - какие-то бумаги, и едва денисовский взгляд до них добрался, человек тут же помахал бумагами перед лицом Кости, улыбаясь так сладко, словно те представляли для Денисова невероятную ценность. - Ай-яй-яй, Константин Валерьевич! Гонки с двумя малолетними идиотами, на скользкой дороге, ночью... Вроде бы взрослый человек.

- Ты кто такой?! - прорычал Костя, чуть втягивая голову в плечи.

- Апостол Петр, - синебородый хмыкнул. - Шучу. Дед Мороз. Опять шучу.

- А если без юмора?!

- А если без юмора, то кто я такой - вас вообще не касается! - поведал собеседник. - Впрочем, можете называть меня Евдоким Захарович. Я представляю городской департамент распределений и присоединений, и вам следует ценить тот факт, что я явился лично, а не прислал кого-то из своих ассистентов.

- Поскольку ты не представляешь правоохранительные органы или сферу медобслуживания, то мне глубоко наплевать на то, как тебя называть! - отрезал Костя. - Я пошел!

- Интересно куда?

- Уж точно не в департамент распределений! Домой, разумеется!

- Ваш дом теперь здесь, Константин Валерьевич.

- Очень смешно! - фыркнул Денисов и, отвернувшись от синебородого, сделал несколько решительных шагов к дверному проему. На последнем шаге его ноги подогнулись, Костя рухнул на пол и тут же вскочил, потрясенно глядя на кресло, сквозь которое только что пролетел, как сквозь дым. Протянул руку, чтобы коснуться спинки, рука, не встретив никакого препятствия, прошла насквозь, и Денисов обалдело уставился на свои пальцы, бестолково шевелящиеся среди черно-коричневой обивки с другой стороны спинки. Издав сдавленный звук, он отдернул руку и свирепо посмотрел на человека с нелепым именем, который в ответ на это сделал некий подытоживающий жест, отчего бумаги в его руке слабо шелестнули, а саквояжик весело подмигнул всеми своими золотистыми вставками.

- Чудесный розыгрыш! И чья это была идея - засунуть меня в дыру, набитую голограммами?! Пашкина?! Или Витькина?! Ты, небось, тоже голограмма?!

- Я всегда был за то, чтоб даже таким, как вы, Константин Валерьевич, полагался психолог, - заверил Евдоким Захарович, поставил саквояжик и положил бумаги на сиденье другого кресла. - Начинать всегда тяжело, это ломало психику многим... Голограмма, говорите? Может ли голограмма сделать так?

В следующее мгновение он с удивительным для своих габаритов проворством оказался возле Денисова и с короткого замаха ударил его в челюсть. И Костя, знающий толк в хорошей драке, тренированный, крепкий, в прошлом неплохой теннисист, самым позорным образом шлепнулся на спину, болтнув в воздухе голыми ногами и по-прежнему не ощутив паласа, на который упал. Зарычав, он взметнулся с пола и схватил зарвавшегося представителя департамента распределений за горло.

Вернее, попытался это сделать.

Потому что, как и в случае с креслом, его руки прошли сквозь воротник френча и толстую шею Евдокима Захаровича, ничегошеньки не ощутив.

- Какого черта?! - растерянно сказал Костя и попытался еще раз, но у него опять ничего не вышло. Он взмахнул рукой, та беспрепятственно по дуге пролетела сквозь корпус синебородого, отчего Костя чуть не потерял равновесие, и стукнула его по его же собственному плечу. Опять никаких ощущений. Что-то ударило по плечу сквозь толстый слой ваты - неприятно, а что это было - непонятно.

- Ничего не выйдет, - заверил Евдоким Захарович, - пока вы не присоединены. Ну, как я уже сказал, наставник вам все объяснит. Не знаю, почему он опаздывает. Давайте-ка присядем, Константин Валерьевич, времени у меня мало, а мне нужно ввести вас в курс дела. И перестаньте вы прикрываться - я видел более чем достаточно мужских гениталий.

- А вот это уже настораживает! - огрызнулся Костя, не следуя полученной рекомендации. Евдоким Захарович приглашающе повел рукой на одно из кресел, и Денисов посмотрел на него скептически.