Кто там стучится в дверь?

Неожиданно появлялись в деревеньках и хуторах полномочные представители «новой власти», выставляли кордоны, сгоняли к церквушке или к базару все население, отбирали наиболее здоровых молодух и подростков, вручали им предписания о явке. Другие отряды с ищейками прочесывали леса, охотясь на беглецов. Крестьянский — в голос — плач разносился с вокзалов.

Наглухо, на специальные замки закрывались двери товарных вагонов. Состав за составом уходил на запад.

Из заметки фронтового корреспондента «Вечерней газеты» Герхарда Каля:

«Все больше русских и украинских крестьян изъявляют желание познакомиться с передовыми современными способами возделывания земли в третьем рейхе. Учитывая пожелания местного населения, германская администрация открыла пункты регистрации добровольцев. Предполагалось во второй декаде мая отправить два состава в Верхнюю Силезию и Померанию, но желающих оказалось так много, что пришлось внести коррективы в первоначальные планы. Дополнительно выделено сто семьдесят восемь вагонов. Добровольцы обеспечиваются на время пути всем необходимым.

В беседе с корреспондентом молодая смуглолицая крестьянка с веселыми озорными глазами Дуся Давыдова сказала, что эта поездка послужит дальнейшему укреплению связей русских и украинских земледельцев с их немецкими коллегами».

Расшифровывался этот текст так:

«В районе Курского выступа сосредоточение крупных танковых сил ...Знакомство с сыном генерала Александра Ашенбаха обер-лейтенантом абвера Юргеном Ашенбахом состоялось».

*

Пепельное небо над Ворсклой и Сеймом. Холодное, спокойное небо. Птица не пролетит от лесочка к лесочку. Нет птиц. И зверья нет. Кажется, все живое ушло из этих мест.

Летит над Среднерусской возвышенностью самолет. В его кабине Станислав Пантелеев, Шаген Мнацаканян, Константин Канделаки и Вероника Струнцова.

Они второй раз отправляются на задание все вместе. За их плечами семь месяцев, проведенных в отряде подполковника Озерникова: отряд из восемнадцати человек превратился в мобильную, хорошо оснащенную бригаду; орден Красной Звезды, полученный Пантелеевым, хранится в Москве, в сейфе.

Воспоминания о тех днях согревают Станислава. Вручил награду в Кремле Калинин, на следующий день после антифашистского митинга советской молодежи.

...Пантелеева вызвали на митинг из отряда. «Кукурузник» летел невысоко, его два раза обстреливали. Едва перевалили через линию фронта, юный усыпанный веснушками пилотик повел машину на посадку. «Значит, все же подбили, проклятые! — подумал в сердцах Станислав. — Сколько теперь загорать?» Самолет неуклюже запрыгал по неровному полю, уткнулся носом в густые заросли. Пилотик бросил угрюмо: «Я разом». Минут через пять возвратился из-за кустов с просветленным лицом, лихо поднял самолет и повел его дальше. Вечером того же дня Пантелеева пригласили в Центральный Комитет комсомола, долго беседовали, расспрашивали о делах партизанской бригады, попросили выступить на митинге, дали в помощники инструктора. Тот обложился подшивками «Правды» и «Красной звезды» и помог написать Станиславу вступительную часть. Речь несколько раз переделывалась и согласовывалась, Станислав постарался запомнить ее наизусть, но, когда вышел на трибуну, все, что помнил, вдруг перевернулось, перемешалось, улетело прочь. Чтобы совладать с собой, неторопливо вынул из нагрудного кармана гимнастерки листки, бережно разгладил их, спросил себя: как это я мог так стушеваться — и голосом громким и четким выдохнул в микрофон:

— Товарищи! Позвольте мне от имени молодых партизан Н-ской бригады, громящей немецко-фашистских агрессоров за линией фронта, передать пламенный комсомольский привет лучшим представителям советского юношества, собравшимся на этот антифашистский митинг.