Кто-то мне за все заплатит!

– Не знаю… – искренне ответил Сергар, чувствуя, как горячая жидкость растекается по пищеводу. Глинтвейн и правда был вкусным – чувствовались и перец, и корица, а еще что-то неуловимое, какие-то неизвестные Сергару травы – Я никогда не интересовался кулинарией. Ем то, что есть, то, до чего руки дотянулись. Лишь бы не было отравлено, лишь бы набить желудок.

– Хмм…так обычно поступают солдаты на войне, которым не до кулинарных изысков, набить бы желудок – усмехнулся Шелест, и глаза его будто кольнули в душу. (Сергар выругал себя – нужно быть осторожнее! Никакой лишней информации!) – Но я, в общем-то, не о кулинарии. Чтобы любое дело получалось, в него нужно вложить душу. Иначе получится нечто неудобоваримое, не так ли? Но да ладно. Супруга тебя ждет…хмм…как-то гадко прозвучало, правда? Моя супруга тебя ждет! Как из некого дамского романа, мечта распутной дамы – муж сам приводит к ней любовников!

– Я никогда не был ее любовником! – нахмурился Сергар, отставляя кружку с напитком – Я это уже говорил! И еще раз повторяю!

– Помню, помню…говорил! – неопределенно протянул Шелест, делая жест рукой, будто отбрасывал ненужное – За мной. Пойдем. Кстати, нужно будет сделать так, чтобы она меня истово полюбила, не забыл? И еще – а ты мог бы заставить полюбить меня…ну…к примеру…вот того олуха?

Шелест показал на огромного охранника, шагающего за ним на расстоянии десяти шагов и возникшего, будто из ниоткуда. Вот только что его не было, и рраз! – шагает эдакий вышибала-шкаф с гранитным лицом. Прятался за тайной дверью?

– Нет, ты не о том подумал! – уголки губ хозяина дома опустились в насмешливой саркастической улыбке – Никаких сексуальных контактов, я нормальный мужчина! Я имел в виду – сделать так, чтобы этот человек считал меня божеством на Земле, чтобы он был верен мне до последней капли крови, чтобы делал то, что я говорю, не думая о последствиях, а только о моей выгоде. Можешь?

– Нет! – тут же отрезал Сергар – Это невозможно. Любовь – это да, это можно. Потому, что любовь лежит в основе души женщины. Она готова любить, понимаете? Всегда готова. Сама ее суть в том, чтобы дарить свою любовь кому-то, неважно кому, главное, чтобы он был потенциальным объектом ее вожделения. То есть – противоположного пола, и с ним можно произвести потомство. Понимаете? Я не говорю о тех женщинах, которые предпочитают женщин. Впрочем – практически всех женщины, которые считают себя лесбиянками, на самом деле бисексуалки. Я читал об этом, да и в жизни убеждался не раз, что это так. Что касается этого, конкретного мужчины – у него может быть много обстоятельств, которые помешают ему соблюдать внушенную верность. Например – у него есть семья, дети, любимая, и они всегда будут важнее, чем верность вам. То есть – он всегда предпочтет близких, и если вы отдадите приказ, который явно будет противоречить его пониманию того, как надо заботиться о своих – например, не оставить их без кормильца – этот приказ войдет в конфликт с внушением и развеет его, как дым.

– Хмм…понимаю… – медленно кивнул Шелест, поднимаясь по ступеням широкой лестницы на второй этаж – То есть, это как при гипнозе, когда ты не можешь заставить человека сделать то, что он теоретически не может делать – не позволяют моральные принципы, противоречит его убеждениям? А вот если у него нет никого, он один, и верен сам по себе, даже без гипноза – можно сделать его еще более верным? Загипнотизировать так, чтобы он бросился в огонь по твоему приказу? Покончил с собой? Ради интереса…для развития моего кругозора, так сказать. Читал о гипнозе, и там говорилось то же самое – нельзя заставить человека делать то, что он сделать не может, не способен на это морально.

– Не знаю. Я не занимаюсь гипнозом – Сергар буквально всей кожей чувствовал, что за небрежными вопросами хозяина дома что-то скрывается. Что-то важное, такое, что ему, Сергару не понравится. Подозревал -что именно, но не хотел себе в этом сознаться. Так легче. Так проще. Совесть не замучает.

Поднявшись на второй этаж, подошли к одной из массивных дверей, Шелест потянул за дверную ручку и шагнув следом за хозяином дома лекарь оказался в большой спальне, центральным объектом которой была огромная кровать, накрытая ниспадающими полупрозрачными занавесками.

Сергар видел подобное сооружение по телевизору, и знал, что оно называется «балдахин». Цвет кровати был выдержан в светло-бежевых тонах, что явно не вязалось с жестким характером Шелеста, для которого больше подходила жесткая солдатская кушетка, а не это легкомысленное любовное гнездышко, мечта едва созревшей девицы, а также взрослой, впавшей в детство романтичной дамы.

– Это она все устроила! – Шелест с кривой усмешкой кивнул на девушку, лежавшую вверх лицом и неподвижным взглядом упершуюся в «крышу» над головой – Романтичная натура! Это ее спальня. Ну да, а что? У нас разные спальни. В нашем возрасте это нормально – у меня дела, а ей нужно отдыхать. Мне…тоже.

– А любви-то уже и не было… – бесстрастно констатировал Сергар, откидывая полупрозрачную кисейную «стену» – А вообще-то она – была?