Кто-то, с кем можно бежать

(Тут кто-то заверещал жутким голосом: "Я очень, очень армию люблю!!!")

Как мужчина, оружие держать,
Как мужчина, бить по головам,
Как мужчина, к гибели шагать,
И всё идёт, согласно плану...

И сразу же из всех углов двора и с танцевальной площадки поднялся рёв:

- План, катись ко всем чертям...

Раз и ещё раз, и ещё, десятки раз, долго, наверно, с полчаса так, как молитва, отчаянная молитва наоборот, и, в конце концов, Тамар тоже стала подпевать, стояла и орала вместе со всеми, как все, план, катись ко всем чертям, и вся картина перевернулась, Тамар вдруг почувствовала всем своим существом, что это они правы, они честны с собой, они решились восстать, ударить, изо всех сил выкрикнуть свой призыв о помощи.

Ведь кто я, против них? Хорошая, домашняя девочка, ни то, ни сё. А они, с какой смелостью они отказываются участвовать в циничной и лицемерной игре мира, в борьбе за успех и власть... Она даже позавидовала им – их свободе, их смелости ни перед чем не останавливаться, их смелости дойти до полного отчаяния, отказаться от надёжности дома, родителей, семьи, которые оказались на поверку одной большой иллюзией, вроде наркотических успокаивающих средств...

Она повернулась, чтобы выйти из столовой, вернуться в свою комнату, и несколько парней и девушек загородили ей дорогу. Они танцевали перед ней, окружили её, шутливо кланяясь, просили остаться. Один из них, маленький и кудрявый, один из трёх фокусников, уговаривал её:

- Мамой клянусь, я тебя до сих пор вообще не видел, не знал о твоём существовании! - у него было милое лицо и немного писклявый голос, как у Стива Аркела. – Но когда ты так пела – я просто прибалдел на месте! Останься, побудь с нами, расскажи нам о себе, кто ты?

Тамар засмеялась: нет.

Уличный поэт подошёл и опустился перед ней на колени:

- Ой, Тамар, Тамар/ не уходи, Тамар/ слышишь звон гитар?/ ой Тамар, Тамар/ какой жестокий удар/ в душе моей пожар/ что тебе стоит, Тамар/ дай мне счастье в дар...

Она засмеялась: нет.

Перед ней возникли две девушки. Красивые, смуглые, таинственные. Двойняшки, читающие мысли:

- Ты не могла бы постоять между нами? Дать нам на минутку руку? Обеим вместе... Только на минутку, что здесь такого?

Она испугалась. Только этого ей не хватало. Она скупо улыбнулась, вся компания сгрудилась вокруг неё, звала её, подмигивала ей. Тамар развела их рукой, прошла между ними и вышла из столовой. Ей нужно было побыть одной.

  ***

Шели вернулась в комнату через два часа возбуждённая, пахнущая дымом. Может быть, даже подвыпившая. Вошла с шумом. Запуталась в платье, разбудила Тамар, чтобы расстегнула ей сзади застёжки. Извинилась, что она такая. Сказала, что нализалась картонок. Тамар, полусонная, нерешительно спросила, что это. Шели чуть не лопнула от смеха:

- Ты здесь уже месяц и ещё не знаешь?

Ни итальянского, ни наркоманского.

- Это марки LSD. Да, кстати сказать, ты и этот парень? Этот Шай?

- Что с ним? – она мгновенно пришла в чувство.

- Чего вскочила? Я уже давно замечаю, что между вами что-то есть.

- Между нами?!

- Ну, в самом деле. Этот огонь во взглядах. Что ты думаешь, я не вижу? Вы вместе становитесь совершенно невменяемыми. Ты прикасаешься к своему лицу, а он к своему... Такой танец! А сегодня, как ты с ним пела.

- Я его совсем не знаю, - слишком твёрдо сказала Тамар.

- Может, когда-то. В прошлой жизни? Ты знаешь, я в такое верю.

- Может, в прошлой жизни, - сказала Тамар.

- А ты видела, какая у него ямочка? – восхитилась Шели. – Он здесь уже, наверно, год, а я её в первый раз увидела.

- Да, - прошептала Тамар, - он симпатичный.

- Только не влюбись в него, помни: он уже конченный. Постоянно на взводе. Еле живой.

Тамар залила бетоном и цементом дрожащие струны своего голоса:

- А почему его так охраняют, почему за ним всегда ходит кто-то из этих? Тут больше ни за кем так не следят, правда?

Шели сидела на кровати в одних трусах. Как всегда, она была совершенно равнодушна к своей наготе. Принимала своё костлявое тело так же легко, как принимала всё чужое. Она засмеялась:

- Ну, ты даёшь: на тебя посмотришь, можно подумать, что ты всё время витаешь в облаках. А ты, оказывается, всё замечаешь... Бульдоги? Это потому, что он пробовал убежать.

- Убежать? Но я думала, кто хочет уйти, уходит... Нет?

Шели замолчала. Соскребла немного сиреневого лака с ногтя на ноге.

- Шели!

Тишина.

- Шели, ну, правда, помоги мне.

- Смотри, - вздохнула, наконец, Шели, - кто средненький, я имею в виду выступления, тому Песах легко даёт уйти, разумеется, после того, как он вернёт ему все долги.

- Долги? – насторожилась Тамар. Вспомнила, как Шай что-то сказал по телефону о деньгах, которые он здесь должен.