Кто-то следит за мной

Кевин прекрасно знал, что эта тактика дала осечку, когда Константиноса пытался упечь в тюрьму прокурор Невады. Любые, казалось бы, неприглядные подробности жизни Димитрия вызывали самую сочувственную реакцию общественности. Обычные люди, едва сводившие концы с концами, чтобы дать детям образование, нуждались в герое, который мог подарить им надежду. Такого героя они и увидели в Константиносе. Его взрослая жизнь, в конце концов, началась с тюремного заключения.

* * *

С той самой поры, как четыре года тому назад Димитрий появился в Лас-Вегасе, войдя в обойму известных «плохишей», каждый шаг Димитрия вызывал противоречивую реакцию. Власти предержащие внимательно следили за его вхождением в легальный игорный бизнес. Телефоны Константиноса прослушивали, за ним следили, его допрашивали, всеми способами пытались найти в его действиях что-нибудь предосудительное, но не сумели обнаружить ни одной зацепки. Власта предержащие видели в нем крупную рыбу, которую они хотели поймать. А вот обычные граждане воспринимали Константиноса иначе. Для них он стал символом надежды, клапаном, через который они стравливали недовольство государством, боссом, всеми теми, кто не позволял им разогнуться и вздохнуть полной грудью. Словом, он был воплощением и добра, и зла.

Щедрость его не знала границ: в детской больнице на окраине Лас-Вегаса появилось новое крыло. На берегу озера Мил возник спортивный лагерь, где в июле могли отдохнуть городские ребятишки. Он жертвовал крупные суммы на исследования, призванные найти лекарство от СПИДа. Он учреждал стипендии, на которые дети из бедных семей могли поступать в колледжи. С точки зрения общественности, Димитрий Константинос, возможно, и обирал богатых, но добычу он отдавал бедным. И какие бы преступления ни приписывали ему власти предержащие, люди, не обремененные этой самой властью, почитали его за своего Робин Гуда.

Помощник окружного прокурора Крис Ноулз предложил тактический ход, который, независимо от него, уже рассматривал и сам Аллен.

— Мы знаем довольно много о небезызвестном тесте Константиноса. Список преступлений, в которых подозревается Джозеф Браун, займет не один лист. Вот уж кто закоренелый преступник, хотя нам и не удалось загнать его в угол.

— Пока не удалось, — поправил его Кевин Аллен. — Но я не думаю, что старик захочет провести последние годы своей жизни в тюрьме, вместо того чтобы и впредь захаживать в «Двадцать один». Думаю, тебе надо нажать на Брауна, Крис. Вызови его повесткой и пригласи на допрос Донну и Майка. — Он указал на двух других помощников ОП[1], которые сидели за столом. — С угрозами не стесняйся, как следует его запугай, а потом предложи сделку. Мы оставляем его в покое, если он сдает нам Константиноса. — ОП помолчал, потом добавил: — Я хочу, чтобы он получил максимальный срок. Я хочу, чтобы Константинос больше не вышел из тюрьмы.

— Не волнуйтесь, — заверил его Ноулз. — Мы об этом позаботимся.

Глава 8

В люксе «Вандербилт» нью-йоркского отеля «Плаза» Димитрий Константинос наклонился над темно-синей мраморной раковиной, пристально изучая свое отображение в зеркале, вставленном в золоченую раму. До окончания судебного процесса люкс стал его временным пристанищем. В главной спальне бурчал телевизор. Димитрий стоял, раздевшись до пояса, с намыленным лицом и добривал свою длинную загорелую шею. Он слышал, как его жена смешивала себе «мимозу». Тем временем Реджис представляла очередного гостя.

— С того самого момента, как «Дочь дьявола» попала в список бестселлеров, — вещала она, — Роз Миллер стала одним из самых популярных писателей, работающих в жанре триллера. Она пришла, чтобы рассказать о том, почему она не мыслит себя вне творческого процесса, и о своем последнем триллере «Шипы розы». Пожалуйста, поприветствуем Роз Миллер.

Димитрий смыл пену с лица, как только услышал ее имя. Выпрямился, схватил полотенце, стер остатки пены и повернулся, чтобы взглянуть на очаровательную Роз. Смотреть на нее, слушать, как она рассказывает о своей писательской карьере… ему казалось, что он попал в какой-то другой, сюрреалистический мир. Он не видел ее двенадцать лет, если не считать фотографий в журналах. Однажды он прочитал о ней большую статью в «Дейтлайн». Он помнил, как взял в руки ее первый роман. Случилось это в бостонском аэропорту «Логэн». Он возвращался в Лас-Вегас с деловых переговоров. Судя по книге, годы, проведенные с Ивеном, сильно изменили ее характер. Другой причины Димитрий не находил. Куда только подевалась та нежная, робкая девушка, которую он когда-то знал? Роз, наверно, заглянула в темную сторону своего подсознания.

Джуел вернулась в спальню с полным бокалом, уселась на диван перед телевизором. На экране Роз улыбалась и энергично жестикулировала.

— Спасибо вам, Реджис…

Вошел в спальню и Димитрий, уже в белом махровом халате, встал за спиной Джуел, глядя на экран. Почувствовал на себе изучающий взгляд жены. Но даже не посмотрел на нее.

— Ты знал, что эту суку будут показывать? — спросила Джуел. Ее пронзительный голос напоминал визг сиамского кота.