Кто-то третий [сборник]

— Хватит болтать! — Гуров решительно взялся за ручку двери. — Ты не знаешь, что может произойти за час? Мы и так потеряли четыре дня с того самого момента, когда Марина рассказала о Фадееве. А с того момента прошло уже больше трех месяцев. За это время Тюрина дважды была на могиле сына. Ты понимаешь, что он мог проследить за ней, выяснить, где она живет, и убить. Спокойно мог. За три месяца медведя можно научить на велосипеде ездить, не то что простое убийство организовать. А он мать Тюрина не убил. Что это значит? То, что не она ему нужна!

— Ладно, пошли, — пожал плечами Крячко.

Сыщики разделились и обошли дом вокруг, каждый со своей стороны. Освещенным был только фасад с улицы, да часть двора, в котором росли старые высокие деревья. Двигаться приходилось осторожно и, по возможности, не привлекая внимания возможного постороннего наблюдателя. Кто знает, может быть, Фадеев как раз сейчас сидит на детской площадке в темноте и смотрит на окна Регины Опариной. В окнах был свет, значит, женщина дома. Естественно, что десятилетняя девочка тоже.

Крячко появился из темноты беззвучно, как привидение. Он подошел к напарнику и тихо шепнул:

— Никого. Там только парочка целуется на углу. Самое темное место. Значит, никого поблизости. Пошли?

— Нет, Стас, ты остаешься.

— Не дури, Лева! Он вооружен и неизвестно чем. Он Кириллова завалил, а тот был моложе и крепче нас обоих. Что за геройство?

— Вот поэтому я один и пойду. Ты же понимаешь, что третий этаж — это не проблема для нормального человека. А Фадеев одержимый, он и с десятого спустится, спасаясь и вынашивая свои планы. Ты снаружи меня подстрахуешь.

— Нет, Лева, — покачал головой Стас. — Я тебя одного не отпущу. Можешь на меня рапорт написать, можешь перестать считать меня другом, но один ты не пойдешь.

— Вот ты упрямый, — помолчав, рассмеялся Гуров. — Ладно, пошли.

— Все неправильно делаем, — ворчал Крячко за его спиной. — Без прикрытия, без спецназа, не выяснив планировки квартиры, не выяснив, кто и сколько человек там проживает. Хоть бы один бронежилет на двоих.

— Много ты набегаешь в бронежилете, — бросил через плечо Лев. — Мы с тобой не собираемся в огневой бой вступать, у нас силовое задержание впереди, а оно требует ловкости и подвижности.

Домофон на входной двери подъезда не работал. Гуров выразительно посмотрел на напарника. Относительно новая дверь, и домофон на нем не старинный, а вполне современный, видно, что недавно ставили и что он находится на сервисном обслуживании. Но дверь открылась свободно. Гуров пошел вперед, заглядывая вверх в узкую щель между бетонными маршами ступеней. В подъезде было тихо.

Они почти беззвучно поднялись на третий этаж. Дверь нужной квартиры была второй справа. Значит, как и предполагалось, хотя бы одно окно выходило на улицу. Однокомнатная квартира — это всего два окна. Крячко удержал руку Гурова, когда тот собрался нажимать на кнопку звонка, и жестом показал, что говорить будет сам. Лев кивнул, полагаясь на смекалку и артистические способности друга. В квартире, кажется, было тихо. Он повел носом и ощутил запах птичьего помета, наверное, на последнем этаже люк, ведущий на чердак, а там всегда много голубей.

В квартире после нажатия кнопки отчетливо послышался звук звонка. Сыщики настороженно стали прислушиваться к звукам за дверью. Не прошло и нескольких секунд, как послышались шаркающие шаги. Так ходят в разношенных домашних тапках-шлепанцах.

— Кто там? — раздался неприятный высокий женский голос.

Чувствовалось, что его обладательница быстро переходит в случае конфликта на крик и впадает в истерику. Гуров вопросительно глянул на Крячко, но тот усмехнулся, выпятил для образности нижнюю челюсть и голосом завзятого зануды начал бубнить:

— Регинка, твою мать, затапливаешь меня! У тебя что там в санузле течет?.. У меня уже потолок крошится на башку!

— Чего? — судя по голосу, сразу завелась хозяйка квартиры.

Щелкнул замок. Крячко правильно рассчитал, что для этого типа женщин характерна реакция, когда после самого незамысловатого «наезда» здравый смысл у них сразу отходит на второй план. Регина тут же кинулась обвинять, ругаться и выяснять отношения. Дверь распахнулась, и в проеме сыщики увидели худощавую женщину в застиранном домашнем халате и больших мужских тапках. Открыв было рот, она замерла на полуслове, увидев перед собой двух мужчин в костюмах и при галстуках. Но никто больше не успел произнести ни слова. В квартире вдруг с грохотом разбилось стекло, что-то покатилось на пол, а потом пронзительно закричала девочка.

Оттолкнув в сторону Опарину, Крячко первым ринулся внутрь. Гуров, выхватив пистолет из кобуры, бросился следом за напарником, едва не споткнувшись о Регину, которая с вытаращенными от ужаса глазами тоже побежала в комнату. Первое, что бросилось в глаза, это мужчина в трико с вытянутыми коленями и синей майке, который лежал на полу, держась за окровавленный бок. Еще один мужчина в «толстовке» с капюшоном схватился за кровать у стены, намереваясь ее отодвинуть. Оттуда, из-под кровати, слышался детский крик.