Кто ты, Эрна?

— Короче, склифосовский. Дальше случились такие дела. Мне рассказывали, что директор вдруг вызывала Марину в кабинет и просила привести что-то из-за границы. Да все её просили. Весь класс. Вся школа. Совали деньги и просили привезти шмотки и даже еду. Уж не знаю, привезла она или нет. Только Тиф по-прежнему её ненавидела. Потом Марина уезжала учиться. И у нас, в родном городе, стала бывать наездами и всегда кому-нибудь помогала деньгами, кому-то что-то привозила. В общем, прошло десять лет. Я о ней и думать забыл бы, но постоянно жили слухи: вроде бы она вышла за немца замуж, что дети, что очень и очень помогает некоторым деньгами, ещё любую запчасть может достать, даже иномарку поможет перегнать. В общем, очень нужный водителю человек. Я к ней пошёл, мне пумпа для ауди позарез нужна была, для старой аудюхи. Маринка меня прогнала. Сказала: «Ты, Пэпс, вали, вопросы иди учи, продажная харя». И я смотрел на неё и понимал, что это уже совсем не та Марина, совершенно другой человек. И звали её теперь Эрна, и фамилия у неё была Габриель. Она показалась мне какой-то очень спокойной. Она придавливала, когда разговаривала. Я не могу этого объяснить. Всё дело в том, что она помнила ту лекцию. Как раз в это время стали происходить разные неприятности и поползли разные слухи. Их было много, неприятностей. Нет! Не у меня. Не у нашей компании, но у других, с кем мы во дворе росли. Как-то мы сели с покойным ныне Скворцовым и проанализировали всё, что знали. Оказалось, неприятности у всех поголовно членов совета дружины, которые выгнали её из пионеров. Ну а теперь, что говорить — Скворец уже отпел своё. Теперь на очереди я.

— Ерунду-то не мели, — голос мамы был строг и спокоен.

Папа вздыхал и вздыхал:

— Скворца-то она сгноила, чувствую, но доказать не могу. Он рассказывал, что, если она появлялась в городе, то сразу он её встречал. Я же не встречал ни разу. Я думаю, Артём, она через тебя мне хочет отомстить. Вот и разгадка всей этой вашей передачи.

Я вздохнул облегчённо. Вот в чём дело! Дело в папе, не во мне. Я просто жертва их шуров-муров. А мама вдруг спросила у папы:

— И сколько, по вашим со Скворцовым подсчётам, она людей сгноила?

— Ну скажем так. Из её неприятелей человек около пятнадцати уже на кладбище и человек тридцать, включая нас, имеют неприятности. Но это недоказуемо. Это всё, что называется, болтология и конспирология… Вилами что называется по воде. Хотя… у всех неприятности. У тебя, вон, тоже неприятности были…

— Сейчас речь не обо мне, — резко прорвала мама. — Речь об Артёме. Но теперь ясно хотя бы, что к чему. Ты её бросил, она тебе мстит, обычная женская месть.

— Если бы, — тихо и нервно рассмеялся папа. — Давайте спать.

Небо стало светло-серым. Тучи расползались. Еле заметно мерцали звёзды. Светало.

Я лёг. Мне стало полегче на душе. Всё-таки разобрались с этой Мариной, которая Эрна. А болезни и смерть… Так старики все болеют и умирают. Гон всё это, лажа. Ничего, проживу без танцев. Я крепко заснул. Это был один из последних моих спокойных снов. Если бы я знал тогда, как я ошибался, думая, что папины знакомцы просто сыграли в ящик волею судеб, если бы я только знал…

Король качался в водах.
Он был мёртв. Но король не был мёртв.
Он летал над горами, над озером
Он мог наконец побыть в своём замке
Без пристального наблюдения
Он мог полюбоваться фресками на стенах,
Позолотой скульптур и ваз.
Он мог покататься на гладком изразцовом полу,
Посидеть в малахитовом гроте.
Он мог съездить на охоту,
Выйти на прогулку без сопровождения.
Тело короля плавало в озере.
А сам король летал.
Он плавал по воздуху
В этот час кто-то решил создать пространства,
Где непонятым при жизни
Станет спокойно после жизни
Где они смогут отдохнуть
К ним смогут приходить покаявшиеся враги
И друзья
И родня…
Смогут прийти, побыть, и вернуться
Обратно, в свой конечный мир,
Мир, где зло встречается чаще, чем добро
В мир, где сплетни, пересуды, лженапутствия и лжесвидетельства
В мир, где люди стараются не думать о проступках
Стараются себя оправдать,
В мир, где совесть не значит ничего,
А золото правит всем.

Часть вторая, рассказанная Лорой Масловой Переселение