Но они не могли уехать, даже если бы этого захотели. Они знали, что администрация Никсона очень хочет избавиться от Джона, который считался популярным среди молодежи агитатором и экстремистом, выступавшим в поддержку различных чуждых правительству кампаний и к тому же отягощенным исками за употребление и хранение наркотиков. Бесконтрольная, нарушающая законы рок-звезда – головная боль администрации. Человек, пользующийся популярностью миллионов, может натворить много бед. Битва Леннона за green card была долгой. Джон не хотел оставлять жену одну и боялся лететь в Англию, потому что у него не было гарантии того, что ему одобрят обратный въезд в США. Он остался в Штатах. И сделал несколько противоречивых заявлений. В одном сказал, что уехал из Англии, потому что она ему осточертела из-за того, как там плохо относились к Йоко, в другом – что не собирается переселяться в Нью-Йорк. Изменить свое мнение и передумать – право, которым владеет каждый из нас. Просто слова знаменитостей записывают, анализируют и находят в них противоречия. Разрываться между двумя желаниями – перспектива не из самых приятных. Иногда в таких случаях, стремясь сделать как лучше, мы можем сделать как хуже. Потеря дочери Йоко осложнила отношения Джона с Джулианом. Не стоит торопиться и упрекать Джона за холодное и отстраненное отношение к сыну. Надо просто понять, что в данной ситуации никто не выиграл. Пострадали все. Все в той или иной мере стали жертвами.
Джон даже не мог подозревать, что 31 августа 1971 года станет его последним днем пребывания в Англии. После приезда в Нью-Йорк Ленноны заселились в отель Regis на 55-й улице и Пятой авеню. Они заняли пару соседних и соединенных президентских номеров с услугами дворецкого. Не совсем стиль Джона, но все же. Из отеля они продолжали управлять своей империей, организовывать кампании борьбы за мир, записывать музыку, снимать кино и делать художественные выставки. Спустя несколько недель пара переехала из гламурного отеля в полуподвальное помещение дома по адресу: Бэнк-стрит, 105, в Вест-Виллидж. На этой улице в 1979 году от передоза умрет Сид Вишес из Sex Pistols, а в 1980-х Марк Нопфлер будет снимать большой дом. Соседом Леннонов был Джон Кейдж – авангардный композитор, бывший ранее бедным, но к тому времени разбогатевший приятель Пегги Гуггенхайм. Кейдж жил вместе со своим любовником танцором и хореографом Мерсом Каннингемом. Читатель, возможно, помнит, что в 1956-м Кейдж путешествовал по Японии вместе с Пегги, а двадцатитрехлетняя Йоко Оно работала у них гидом и переводчиком. Тогда Йоко изменила своему мужу и зачала Киоко от Тони Кокса в спальне Пегги. О чем, как я писала ранее, знала Пегги, которая в то время находилась в той же комнате. Джон и Йоко думали, что ФБР прослушивает их телефон, поэтому вскоре стали звонить с телефона в квартире Кейджа.
Это был старый район, где проживали представители разных культур, где были слышны разные языки и витали запахи национальных кухонь из различных уголков мира. В каждом обшарпанном складе или магазине Джон узнавал свой родной Ливерпуль. В акценте жителей Нью-Йорка он слышал родной ливерпульский акцент. Вскоре в интервью и в разговорах с людьми он начал до небес возносить прелести существования в «Большом яблоке» и американского образа жизни, расслабленность людей, варианты бесконечного выбора, легкость, полную свободу и возможность гулять и кататься на велосипеде как совершенно простой человек. В общем, свободу делать то, что он пожелает.