Кто убил президента Кеннеди?

Руби жульничал с зарплатой служащих, с пенсионными фондами, продавал спиртное в неположенное время, подсиживал конкурентов, участвовал в аферах, связанных с игорным бизнесом. Но несмотря на все эти ухищрения, финансовые дела его шли хуже и хуже.

Во-первых, у него явно не было никаких способностей к честному бизнесу.

Во-вторых, он, судя по всему, просаживал деньги на скачках и тотализаторе.

В-третьих, налоговое управление обнаружило его жульнические махинации и грозило взыскать многолетнюю задолженность, которая к лету 1963 года перевалила за 40 тысяч долларов. Он также должен был своим родственникам около двадцати тысяч и, возможно, столько же своему приятелю и финансисту Ральфу Полю, который после ареста Руби получил «Карусель» в свою собственность.

Таково было состояние дел этого «деревенского простака», столь полюбившегося адвокату-миллионеру Мелвину Беллаю, роковой осенью 1963 года. Тем больший интерес могут вызвать свидетельства, указывающие на резкое изменение его настроения и его планов, наступившее в октябре-ноябре.

21 октября Руби расспрашивает специалистов-полицейских, где лучше всего установить сейф в его клубе.

22 октября он отправляется с проектировщиком осматривать место для покупки участка под новый клуб на Мэйпл-стрит.

На следующий день он там же — с агентом по продаже недвижимости.

1-го ноября он заказывает листовки, рекламирующие его новый бизнес — распространение специальных гимнастических досок. (Следствию не удалось обнаружить налаженного массового производства этих досок, и было высказано мнение, что весь «бизнес» был изобретен для объяснения неожиданного скачка доходов, ожидавшихся в ближайшем будущем, и что была произведена всего одна доска — та самая, которую Руби демонстрировал всем знакомым.) В тот же день Руби помещает объявление в газете: «Ищу партнера для открытия дорогого ресторана в Далласе».

7 ноября он — впервые за 16 лет в Далласе — арендует почтовый ящик. Когда ящик вскрыли после ареста Руби, в нем не было ничего, кроме тонкого слоя пыли. Зато выяснилось, что в том же отделении за неделю до Руби другой почтовый ящик был арендован Ли Харви Освальдом.

8 ноября Руби действительно покупает большой сейф, который устанавливает в «Карусели».

12-13 ноября Руби проводит время с двумя старыми приятелями по чикагским временам, которых не видел с 1947 года и которые «случайно» заскочили в Даллас. Поль Роуланд Джонс описан выше на страницах 44–45. Алекс Грубер не имел такого внушительного «послужного списка», но тоже был тесно связан с профсоюзами сборщиков металлолома, захваченными мафией. Где-то в эти же дни Руби звонит в Чикаго Патрику Леонарду — осужденному за ограбление банка, арестовывавшемуся несколько раз по подозрению в убийствах.

16-17 ноября Руби совершил секретную поездку в Лас-Вегас к старому другу Маквилли (которую тот, конечно же, решительно отрицал впоследствии).

18 ноября он обсуждает планы открытия ресторана с миссис Чик. (Сестра этой дамы была управляющей в доме, где в это время снимал комнату Освальд.)

19 ноября Руби заявил своему поверенному, ведавшему его налоговыми делами, что нашелся источник, который даст ему возможность покрыть задолженность и что тот может сообщить об этом налоговому управлению. Больше того: он подписывает (впервые в жизни) соответствующую доверенность, облекающую поверенного правом распоряжаться его деньгами.

20 ноября он снова обсуждает планы открытия ресторана со старым приятелем из Чикаго.

Наконец, 22 ноября, уже в день убийства президента, он появляется в банке, и служащий, с которым он разговаривал, показал впоследствии, что Руби имел при себе 7000 долларов наличными.

Анализ ведомостей телефонной компании, проведенный Комитетом Стокса, подтвердил это усиление «деловой активности» Руби. Летом 1963 года число междугородних разговоров колеблется без больших отклонений на уровне 25–35 в месяц. Странными выглядят лишь шесть звонков другу Маквилли в Лас-Вегас, сделанные в сентябре. В октябре число звонков подскакивает до 75, а за первые три недели ноября — до 96! Среди них подавляющее большинство — звонки различным фигурам преступного мира в Чикаго, Лос-Анжелесе, Нью-Орлеане.

Все это не оставляет сомнений: большие дела заваривались вокруг Джека Руби, большая добыча плыла ему в руки накануне визита президента Кеннеди в Даллас, обсуждение которого пресса начала с середины сентября.

Дел стало вдруг так много, что Руби пускается еще на одно новшество: 1 ноября он поселяет в своей квартире Джорджа Сенатора, а в «Карусели» — уборщика Ларри Крауфорда, которого он только что нанял. Оба были нищими, полностью зависящими от Руби людьми, с одним лишь достоинством — за ними не числилось уголовных преступлений. С какой целью Руби дал им приют? Отвечать круглосуточно на телефонные звонки? Обеспечить ему алиби в случае какой-то беды?