Кто убил Российскую Империю?

Началось все с того, что в конце декабря 1904 года на Путиловском заводе были уволены четыре рабочих. Завод выполняет важный оборонный заказ. Это специальный железнодорожный транспортер для транспортировки подводных лодок на Дальний Восток. Русские субмарины могут изменить неудачный ход морской войны в нашу пользу, но для этого их надо перевести на Дальний Восток через всю страну. Без заказанного Путиловскому заводу транспортера этого не сделать. Увольнение четырех товарищей, для рабочих, получающих «союзные» деньги от смутьянов, важнее. Три из них пострадали за реальные прогулы и лишь в отношении одного мастером, была действительно проявлена несправедливость. Но столь ничтожный повод был радостно подхвачен революционерами, и они принялись нагнетать страсти. К 3-му января 1905 года рядовой трудовой конфликт перерос в общезаводскую забастовку. Потом руководству завода вручили требования. Однако в рабочей петиции речь шла вовсе не о восстановлении на работе своих товарищей, а о вполне конкретных политических требованиях, выполнить которые администрация не могла по вполне понятным причинам. В мгновение ока «в знак солидарности» забастовал почти весь Питер. В сводках полиции говорилось об активном участии в распространении бунта японских и английских спецслужб, что привело к моментальной остановке оборонных заводов. Однако полиция отслеживала лишь видимую часть айсберга: забастовщикам из неизвестных фондов выплачивалось содержание, равное их заработной плате. Главной же целью «союзников» и революционеров было вовсе не прекращение производства патронов и снарядов, а создание повода, для будущего вооруженного восстания. Готовились те самые «близкие события», о которых говорил в своих мемуарах эсер Чернов.

Власти явно недооценили потенциал заговорщиков и ширину замысла «союзных» спецслужб. Речь шла уже о самом существовании монархии и страны. Начиная с 7-го января, руководитель рабочих союзов отец Георгий Гапон стал выдвигать идею подачи петиции со своими требованиями, не администрации предприятий, а самому царю. Однако содержание подаваемого документа до рабочих не доводилось, считалось, что они пойдут к батюшке царю рассказать о своей тяжелой жизни. На самом деле готовая петиция содержала в себе довольно разнообразные требования, внутри нее ловко перемежались политические и действительно «рабочие» пункты. Писали петицию профессионалы, и составлена она была так, чтобы принять ее целиком правительство не могло. Поскольку содержала она и вполне справедливые с точки зрения любого нормального человека пункты, то отвергнувший ее царь, тем самым представал перед обществом в самом дурном свете. Разумные требования и придают всей петиции не экстремистский, а цивилизованный вид. Но внесены они туда просто для «ассортимента»:

— Общее и обязательное народное образование на государственный счет;

— Исполнение заказов роенного и морского ведомств должно быть в России, а не за границей;

— Отмена косвенных налогов и замена их прямым прогрессивным подоходным налогом;

— 8-часовой рабочий день и нормировка сверхурочных работ

Главными среди требований были чисто «политические»:

— Немедленное освобождение и возвращение всех пострадавших за политические и религиозные убеждения, за стачки и крестьянские беспорядки;

— Немедленное объявление свободы и неприкосновенности личности, свободы слова, печати, свободы собрания, свободы совести в деле религии;

— Прекращение войны по воле народа; (!)

И чисто «демагогические»:

— Ответственность министров перед народом и гарантии законности правления;

— Свобода борьбы труда с капиталом — немедленно.

Много понаписали провокаторы в эту петицию. Конечно, всерьез никто и не помышлял, что правительство ее примет. Зато после гибели людей всегда можно было сказать, что император против 8-ми часового рабочего дня, а кровь неграмотные рабочие пролили «за свободу печати и свободу совести в деле религии».

Требование о прекращении войны с Японией ясно указывает нам, на чьи деньги так размахнулось забастовочное движение! Неприемлемые требования попахивали явной провокацией. Содержание петиции стало известно полиции, в результате для предотвращения эксцессов власти предупредили забастовщиков о запрете шествия. Однако это было сделано в субботу, когда не работали типографии, и потому о запрете никто не узнал. Революционеры, заинтересованные в провокации и столкновении, наоборот распускали слухи о том, что царь выслушает рабочих. В своей речи вечером 8-го января Георгий Гапон заявил, что «если Царь нас не примет, у нас больше нет Царя».